В течение десяти минут (я медленно считал тиканье настенных часов) я прислушивался. Наконец, мои конечности начали дрожать, одиночество загоняло меня в опасные ущелья раздумий. Виноватой походкой я прокрался в сад. Я перелез через забор, отделяющий соседний дом от моего. В том доме номер 17 жил сторож, грубый неотёсанный парень, который использовал в качестве гостиной только кухню и который убрал дверной звонок, чтобы его никто не беспокоил. Он был подлым человеком. Но я нуждался в друзьях.
Я подошёл к двери в сад, не сводя глаз с окна. Затем я постучал в садовую дверь, забарабанил молотком. В пустом помещении раздались угрюмые шаги, и дверь осторожно приоткрылась на несколько дюймов. Через щель на меня смотрело испуганное лицо.
— Ради бога, — выговорил я, — пойдёмте поужинаем со мной. У меня есть хороший окорок, мой дорогой друг, приходи и поужинай со мной.
Дверь открылась шире. Любопытство сменилось опасением.
— Скажите, хозяин, что ходит по дому? — спросил парень. — Почему у меня вся спина мокрая, а руки дрожат? Говорю вам, что-то в этом месте стало неправильным. Я сижу спиной к стене, а кто-то быстро и тихо ходит с другой стороны. Что это за болезнь? Я спрашиваю вас, что это такое?
Сосед чуть не заплакал.
— Не глупи! — ответил я. — Никаких больных нет в твоём доме. Я дам тебе пятифунтовую банкноту, чтобы ты пришёл и посидел со мной. Будь добрым соседом, мой друг. Я боюсь, что меня охватит припадок. Я слаб… жар… приступы эпилепсии. Крысы шуршат в стенах, я часто слышу их шум. Пойдём, поужинаем со мной.
Негодяй глубокомысленно покачал своей головой.
— Две банкноты по пять фунтов, — предложил я.
— Возможно, что я простудился, — ответил парень и ушёл в комнату за кочергой.
Мы перелезли через забор и, как воры, прокрались к моему дому. Но этот парень ни на дюйм не переступил порог. Я стал его уговаривать. Он ругался в ответ. Он упрямо придерживался своей цели.
— Я не сдвинусь с места, пока не "загляну" в это окно, — заявил парень.
Я спорил и умолял, я удвоил свою взятку, я похлопал его по плечу и обвинил в трусости, я сделал вокруг него пируэт, я умолял его остаться со мной.
— Я не сдвинусь с места, пока не посмотрю в это окно!
Я принёс маленькую лестницу из оранжереи, находящейся слева от дома, и парень приставил её к окну, расположенному примерно в пяти футах над землёй. Он медленно поднимался по ступенькам, вытягивая шею, чтобы заглянуть в тёмную комнату, а я, просто чтобы быть рядом, карабкался вслед за ним.
Парень взобрался на метр и громко дышал, когда внезапно длинная рука, тонкая, как кость, покрытая рыжевато-коричневыми волосами, бледная в тусклом свете звёзд, появилась в окне и задёрнула шторы. Парень надо мной застонал, вскинул руки и кубарем скатился с лестницы, повалив и меня на землю.
Мгновение я лежал ошеломлённый; затем, оторвав голову от сладких лилий, я увидел, как сосед в дикой спешке перелезает через забор. Я помню, что роса заблестела на его ботинках, когда он спрыгивал вниз.
Вскоре я вскочил на ноги и бросился за ним, но он был моложе, и когда я добрался до двери в задней части его дома, он уже запер её на засов. На все мои молитвы и стуки он не обращал никакого внимания. Несмотря на это, я был уверен, что он сидел и слушал, с другой стороны, потому что я различил хриплое дыхание, как у астматика.
— Ты забыл кочергу. Я принесу её, — проревел я, но парень ничего не ответил.
Я снова перелез через забор, решив оставить дом свободным, чтобы тварь могла бродить по нему и делать, что хочет, а я не буду возвращаться, пока не наступит рассвет. Я тихо прокрался через это место с привидениями. Проходя мимо комнаты, я различил звук, похожий на звук гудящего волчка — непрекращающейся болтовни. Я побежал к входной двери, и как раз в тот момент, когда я выглянул на улицу, бродяга, одетый в лохмотья, прошаркал мимо садовой калитки. Я спрыгнул со ступенек.