Я сделал это утверждением, а не вопросом. Потому что внезапно я увидел страх, ясно написанный на его лице.
— Ты боишься этого дома, и всё же тебе ничего не остаётся, как ходить туда и искать золотые монеты!
— Ты всё правильно понял, — сказал Картер, вяло кивнув. — Вот, вкратце и вся моя история.
— Не такая уж и плохая, не так ли? — поинтересовался я.
— А? Неплохая?
Потом он понял, к чему я клоню.
— О! — Картеру удалось ухмыльнуться, хотя и криво. — Это было похоже на поход к дантисту! — заявил он. — Но вот, теперь я закончил.
— Итак, теперь мы переходим к сути всего этого, — объявил я. — Так что давай — сделай мне предложение.
Картер положил руки на стол ладонями вниз.
— Есть и другие, к кому я мог бы обратиться…
— Но я честный человек, — ответил я, — а время уходит.
Мой друг знал, что это так.
— Десять процентов, — сказал он. — Если мы найдём сокровище.
— Я в деле! — согласился я.
V
— А что там со спагетти? — допытывался я по дороге к дому Картера, сидя в его старой американской машине. — Ты можешь рассказать мне об этом?
— Да… и нет, — сказал Картер. — Скажем так, я хочу, чтобы ты сам всё увидел.
— Но как я смогу что-нибудь увидеть, если ты не скажешь мне, что именно искать? — поинтересовался я. — И вообще, что такого чертовски подозрительного или даже необычного в спагетти?
Картера слегка передёрнуло.
— Я бы сказал, это зависит от того, где ты их найдёшь, — сказал он. — Или при каких обстоятельствах.
— Ах! — воскликнул я, пытаясь немного разрядить атмосферу. — Проявление твоего дяди Артура, да? Он умер или пропал без вести за эти семь долгих лет, но всё равно повсюду валяются тарелки с этой едой.
И я усмехнулся. Но Картер был мрачен.
— Забавно, не так ли? — спросил он уголком рта, его голос был хриплым.
Я ахнул.
— Ты имеешь в виду, что действительно находишь тарелки со спагетти по всему дому?
— Нет, не тарелки, — ответил он. — Но… нити.
Я думал, что Картер продолжит свой рассказ, но он умолк.
— Нити спагетти? — Я надавил на приятеля, вглядываясь в его силуэт в тусклом салоне машины, где он склонился над рулём. — Сваренные? Ты имеешь в виду свежеприготовленные?
— Приготовленные? — Картер поперхнулся. — Боже, нет!
Его руки были похожи на гигантских пауков, оседлавших руль. Проезжая под уличным фонарём, я увидел, как они напряжены. Я также заметил, как быстро мы двигались, и вспомнил, что Картер выпил больше, чем обычно.
— Полегче, дружище! — воскликнул я. — Мы не на авторалли.
Картер сразу же сбавил скорость, но под светом очередного фонаря я увидел капли пота, выступившие у него на лбу.
— Нервы, — пробормотал он. — Наверное, я самый нервный человек в мире.
— Но спагетти, Картер, — напомнил я.
— Да, чёртовы спагетти!
Я отодвинулся от него. Может быть, я зря с ним связался. История, которую он мне рассказал, была, в конце концов, больше, чем просто история.
— Извини, — сказал он, как будто прочитав мои мысли. — Извини, извини, извини! Но, видишь ли, я такой же, как ты. Я не верю в кровавых призраков! Единственное, что меня пугает, — это ножи, пистолеты и кастеты. И, может быть, мысль о тазиках с быстро твердеющим цементом — с моими ногами в них! Но не призраки. Не они.
— Сквоттеры! — предположил я, щёлкнув пальцами.
— А?
— Незаконно вселившиеся в старый, пустой дом, как этот? Сквоттеры, временно остановившиеся там. Или, может быть, дети, играющие в этом месте. Даже случайный бродяга. И ты сам сказал: спагетти — это дешёвая еда, которую легко приготовить. Как раз то, что джентльмен с большой дороги, вероятно, будет…
— Нет. — Картер покачал головой, отвергая мою теорию. — Я жил там, помнишь? По крайней мере, часть времени. Дети, бродяги, сквоттеры? Забудь об этом! Во всяком случае, за последние две недели. Но спагетти — да. И не далее, как вчера…
Мы почти приехали. Я догадался, что, как только мы окажемся внутри дома, Картер снова замолчит, и поэтому я использовал то небольшое преимущество, которое у меня ещё оставалось:
— А как насчёт звуков, о которых ты упоминал? А запахи? А вещи, которые движутся сами по себе?
— Запахи. — Его голос дрогнул, когда он вспомнил. — Боже, да! Гнилостный запах. Хуже, чем запах в канализации, ужасней, чем гниющая плоть!
Мой разум съёжился от картины, которую вызвали в воображении его слова. Мне совсем не нравилось, как это звучит; не в том случае, если я собирался находиться там с ним какое-то время.