Я покачал головой, но кинжал убрал. Потому что ни страха, ни даже опасения в глазах собеседника не было. И чёрный доспех свернул в прежний жидкий кристалл, но шингалу чуть напрягся, словно довольно потянулся, и сложился в толстый и широкий браслет на правой руке, весом в семьсот граммов. При этом ни капли возможностей не потерял.
- И везучий, - добавил ан Ри-ин-иту. – Подобные фокусы обычно оканчиваются тем, что эти создания просто сжирают своих создателей. Держи его под контролем, почувствуешь, что пытается действовать самовольно, или материя внутри него начинает распадаться, тут же уничтожай. Или отлети подальше от обитаемых миров, и там уже выясняйте, кто из вас главный, хотя из тебя чёрная дыра крохотная получится, не слишком опасная. Будешь хорошо себя вести, помогу стабилизировать. Идём за мной. И ты тоже, зафиксируешь преступление перед старой семьёй.
Пси-разведчица послушно двинулась к выходу, а я остался стоять на месте.
Уриш покачал головой.
- Ну что же, значит, обойдёмся без тебя.
И вслед за девушкой вышел.
Я бежать за ним, как комнатная собачка, не собирался. И гордость собственная есть, и ставить себя изначально в подчинённое положение – не самый умный поступок.
Начал чертить схему портала, чтобы переместиться прямо на летающий огурец. И замер, прислушиваясь к ощущениям. Шингалу стал нестабилен. Он словно затаился, раздумывая, с чего начать – с руки или целиком хозяина схарчить. Явно без нового знакомого тут не обошлось. В качестве временной меры обвил змея белыми нитями, изолируя от внешнего воздействия, тот притих, но все равно проблем это не решало, теперь у меня на руке был бесполезный тяжелый браслет, а постоянно держать часть сознания, чтобы ещё чего похуже не вышло, в нем я не мог.
И тут в голову пришла ещё одна дурацкая мысль. Помню, когда я был маленький, у меня были часы. Потом к ним прибавилась карманная игрушка, родители на десять лет подарили мне фотоаппарат, на двенадцать – плеер, когда я стал постарше и поступил в институт, то купил себе телефон, а когда накопил на первую машину – навигатор. Потом все это мне заменил один смартфон.
Такого количества гаджетов у меня сейчас не было, зато был один не очень нужный браслет и один нужный, но глючный.
Фамильный браслет Уришей проступил над кожей, мне даже делать почти ничего не пришлось – серые нити вылетели из него, оплели шингалу, буквально задушили в дружеских объятьях, чёрный ободок поменял цвет на серебристый. Сияющий символ эме-галь, включающий меня, приказ подчинения и дополнительные схемы защиты, впитался, словно вода в губку, браслет сверкнул, синие искорки побежали по нему и пропали.
«Сопряжение оборудования произведено», доложил уже новый девайс. Жалко браслет, он меня иногда выручал, но вместе с шингалу из них, может быть, получится что-то стоящее.
Уриш, не торопясь, в сопровождении разведчицы дошёл почти до шлюза, обо мне, казалось, уже забыл. Монотонным голосом перечислял девушке то, что ей надо сделать, когда она выйдет на связь со своими и передаст информацию о найденном мальчишке. Пси-пилот шла чуть поодаль, кивая головой. Она заметно приободрилась, даже румянец на щёки вернулся.
Ан Ри-ин-ину встал, пропуская её вперёд, и, словно подчёркивая свои слова, взмахнул рукой. На экране было видно, как лицо пси-пилота синеет, она пытается что-то сделать, выбрасывая руки вперёд, но её спутник просто стоит с поднятой на уровень глаз рукой, и чего-то ждёт. Девушка сопротивлялась, но не долго, её шея вытянулась сантиметров на двадцать, были видны порванные связки, сухожилия, вылезшие хребет и трахея. Последние несколько секунд она уже не двигалась, наконец Уриш опустил руку, тело девушки с полуоторванной головой осело на пол. Псион чуть наклонился, провёл рукой над пси-пилотом, видимые раны затянулись, а вот шея осталась такой же длинной. Судя по всему, на полу лежал труп, но Уришу этого было мало. Он положил руку на лоб разведчице, секунду подержал. Выпрямился. Из глаз жертвы шёл сероватый дымок.
Когда ан Ри-ин-иту скрылся в шлюзе, я переместился на место убийства. На удивление, разведчица была ещё жива – сердце билось, перекачивая кровь, вот только голова в этом не участвовала, казалось, сосуды замкнулись где-то в шее. На лице такая страшная гримаса застыла, вкупе с выжженными глазами, что будь я более впечатлительным, уже блевал бы где-нибудь в уголочке. На лбу девушки был выжжен фамильный знак Уришей.