Сколько идиотов, что стрелять охота, А система типа чтоб тебя поработить. И порядка нету, и свободы нету, Остаётся только эту песню голосить:
Анархия - мать порядка, свобода или хана, Анархия - мать порядка, свободная страна!
Спустя полсотни шагов, Лисун увидел впереди мелькающую фигуру. «Человек, не?» - подумал он, и тут же отбросил эту мысль. В едва различимом свете, анархист видел мутанта, вернее, измененного человека. Две ноги, из коленей которых торчали, словно нелепо приклеенные пятки; руки... да это не назовешь руками даже! Палки, кости и свисающая требуха. Лисун заметил, что существо неумолимо движется вперед, на пулемет Водного стадиона. Ведь, у них же есть пулемет? Анархист шел осторожно. Он привык к постоянному движению, ведь оно и является жизнью. Хотя, Лисун не мог понять, как черепахи, в конце концов те лопоухие существа, едящие листья деревьев, так долго живут. Единственный поворот тоннеля озарился светом. - Кто вы? - донеслось с блок поста. - Назовитесь! «Фигушки он вам назовется, - подумал Лисун, - Стреляйте...» Он сидел на рельсах, за поворотом. Украдкой выглядывая, анархист заметил, что на голове недочеловека налеплена плёнка, под ней - белая, студенистая жидкость. В ней копошилось что-то белое, маленькое и не аппетитное. Лисун на секунду подумал, что это Демон успел изменится под радиацией. Но откуда тут она, если Речной заселен? Откуда этот пришелец вообще взялся? - Назовись! Молчание. И тех, кто стоял с автоматами, и того, кто шёл на них. А может, шла, или вообще, шло? Лисун не хотел разглядывать половые признаки существа. - Стреляйте! - выкрикнул он из-за поворота. Поочередно громыхнули выстрелы. Что-то упало. Нужно было переждать. Какой дурак будет лезть под стволы? Только недочеловек, что лежал убитый в пару метрах от анархиста. Когда часовые очнулись и стали рассматривать, кого-ж они подстрелили, Лисун собрался с мужеством и решил выйти. - Чёрт. - пробубнил первый из четверки, глядя на мутанта. - А вы чертей не вспоминайте, - сказал Лисун, - Появятся. Все, кто стоял на посту; все, кто в суматохе прибежали посмотреть в кого стреляли постовые, все синхронно взглянули на человека. - Ты кто такой? - спросил у него светловолосый мужчина, стоящий с мыльной бородой и старой бритвой в руке. - Дед Пихто, - выпалил анархист. Видя недоуменные лица людей, Лисун добавил, уже не столь грубо: - Лисун я, иду с Речного на Гуляй-Поле. - Зачем? Мож ты шпион, а это, - тот постовой, что рассматривал секунду назад тело недочеловека, указал на труп. - Использовал для отвлечения внимания нашей доблестной анархии. - Ай, идите в зад со своими придираловками. - Лисун махнул рукой и прошел дальше. Он рисковал. - Прилетит тебе однажды свинец в задницу, клоун, - буркнул тот, что стоял с бритвой и намыленной бородой. Уже обращаясь к постовым, он заговорил чётко и внятно: - Труп изолировать и доставить к профу. Потом сжечь. - Окей. - ответил постовой, что стоял ближе всех к недочеловеку. «Чем ближе приближаюсь к столице, тем кордоны становятся многочисленнее... - подумал Лисун, заметив численность анархистов с Водного стадиона. - Сильнее, опаснее. Хрена-с-два, Ганза нас не получит...» Колонны были расписаны под тот же манер, что и на Речном. Одни нехорошие слова. Вот родится ребёнок, и первым его словом станет жаргонизм из трёх букв. «Папа, папа, а что такое...?» - подумал Лисун, представляя ситуацию. Усмехнулся. Вот, что значит вседозволенность. В отличии от Речного, кордоны были действительно усилены, но на станции творился бардак. Бомжи - те люди, которые не могли заработать на жизнь самостоятельно, валялись, сжавшись от холода, около колонн; костры были разведены рядом с палатками, около каждого сидели тройками анархисты и что-то важно обсуждали. Лисун подошёл ближе и оперся на колонну. - ... Метро бы давно сгнило, если бы не люди. Жить без нас, тут было невозможно. Кто откачивал воду? Кто крыс прогонял? А? - Крыс и жрать можно, хы-хы... - пробубнил амбал, сидящий возле хрупкого на вид, человека в очках. - Я вот, че думаю. Человечье мясо, какое оно на вкус? На секунду повисло молчание. Шутку понял лишь один бородач, сидящий напротив амбала. - Белковое, какое ещё? Слышал, возле Трубной каннибалы завелись. Всякий попаданец исчезал бесследно. Лишь кровью на стене написано: «КЛОУ..БЕРЕГИСЬ!». - Не верю я во все эти сказки... - проговорил человек, поправив очки. - Возможно, в процессе деградации, что люди, жившие на Трубной стали каннибалами... - Проф, иди в задницу со своими умными словами. Мы тут люди простые понял? Не надо нам уши заливать. Чётко и по делу, понял? - договорив, амбал хлопнул человека по плечу. «Ну-ну, - подумал Лисун, но вслух не решился произнести, - Единственный недалекий тут - ты...» Смотря на человека, на его разговор, поведение формируется подсознательно решение с кем дружить, с кем нет. Из собравшейся компании можно было выделить только одного подонка. Амбал был одет в камуфляж. Откуда он только взял его? Или... догадки о том, что воры есть и будут на станциях, не покидали Лисуна. - Слышали про Изумрудный? - Это то место, откуда люди не возвращаются? - спросил профессор. Лисун заметил, как в большую палатку заносят на носилках труп недочеловека. - Да, оно самое, - говорил усатый. - Там, говорят, никого нет. Трупы одни, чьи тела замурованы. Все метро тешит себя легендами, а на самом деле ничего нет. - Не уверен, - отрицал профессор. - В МГУ, под зданием, был бункер. Я видел его зелёные двери, - он поравил сползающие очки. - Даже в Менделеевском, что на станции Новослободской, были огромные подвалы. И вели они в метро. - Ну, я согласен с профом! - перебил его амбал. - Сидят там, в своём Изумрудном, чифирь гонят и хлебом закусывают... - Раз зашел разговор о сказках, то о Невидимых Наблюдателях нельзя не рассказать. - продолжал профессор, - Говорят, что где-то есть люди, которые могут силой мысли прочесть и изучить человека вдоль и поперёк. Они видят все метро, каждый наш поступок. И платят тем же. За добро - получай добро, а за зло - вдвойне насчитывают. Сказка конечно, но все же. - Ну да, тоже слышал, - проговорил амбал. - Да, если разобраться: какого им тут делать, следить как кто мочится? Если бы они были - в метро царил порядок и вседозволенность, хы-хы! - Не надо о Наблюдателях. У Ганзы, караванщики трепались о них перед тем, как отчалить. Ну, договорились на Фрунзенскую ехать, а там же Красные, досмотры, все дела. Каравана тогда два дня не было, не дошёл он. Весь тоннель прямой, никаких задержек между Парком Культуры и Фрунзенской не было, да быть не должно. Обыскали и Красные, и Ганза... Нет их. Красные шумиху подняли, мол, не заплатим товаром, пока караван не доставите, все дела. Ганза тоже на нервах, запасы, ведь, не бесконечные. Решили новый отправить. А те, как до середины тоннеля доехали - видят, дрезина стоит, лишь керосинка качается так, из стороны в сторону. Ни людей, ни мутантов нет, и все цело. Лишь холодом могильным поддувало. - закончил бородач и почесал затылок. На мгновенье абсолютно на всей станции наступила тишина. Лисун заметил, как на него, украдкой, посматривает молодой парень, сидящий у другого костра, в углу. - Ты чего жмешься к колонне? - отвлёк его бородач. - Садись, рассказывай, откуда пришёл. Меня Секун зовут, этот, - указал на амбала, - Герон, а тот что в очках... Он не успел договорить. Недалеко громко цокнуло. Из прохода, где, видимо, располагался транзит, вылетел человек. Сначала он заглянул в кабинет местного коменданта, после - направился к костру. - Прибыл караван, надо два сопровождающих. Кто пойдёт? Зал молчал. Каждому не хотелось поднимать свою задницу и идти куда-то. Лисун первый согласился. - Новенький? Я тебя на станции раньше не видел. - Я все равно на Гуляй-Поле иду, мне все равно с кем и когда. - Вот и хорошо, - ответил человек. - Кто второй? Вторым был амбал Герон. - Ладно. Проф, Секун, мне одному челноку надо кое-что передать. Так что, повалю я шарами в сторону столицы. - Ну, удачи. - ответил Секун. Профессор его поддержал. - Идите к каравану, там Жека и Серый заждались уже. - ответил человек, и подойдя к профессору, шепнул на ухо пару слов. Тот мгновенно вскочил на ноги и не став объяснять ничего Секуну, быстрым шагом проследовал в большую палатку. Лисун не стал долго рассматривать станцию. Бомжи, мухи, костры, разговоры... Идиллия. Анархист прошёл вслед за амбалом. Разговаривать с ним ему не хотелось, но пришлось. У поворота к транзиту двое людей в наглую приставали к девушке, а та, в общем-то была не против. - Что смотришь? - не оборачиваясь, бросил Герон. - Секса давно не было, порнухи захотелось? - Да нет, - ответил Лисун. - У меня рука есть. - Ну, а фиг глазеешь тогда? Беременеть хотят, не видишь. Проходить, ничего не замечая - вот она, анархия. - Ага, все