Тишина, пожалуй, всегда была моим слабым местом, и сейчас она давила на сознание, заставляла раз за разом шевелить руками, крутить головой во все стороны, только вот в космосе все эти действия не могли заставить тишину раствориться, как уютные голоса моих собеседников.
Я снова попыталась встать. Затем — поднять ногу, пошевелить пальцами…
— За что? За что вы, боги, так жестоки ко мне? — голос внезапно охрип, и я закашлялась.
«Для кого я вообще говорю это…»
Прямо передо мной появился полупрозрачный человек. Сквозь его голову я могла рассматривать звёзды и целые галактики, игнорируя все привычные мне законы преломления света. Юноша молчал, всё наливаясь цветом и жизнью, и уже через несколько мгновений он «приземлился», отряхнув от пыли белый балахон. Длинные волосы незнакомца тоже были белыми, словно первый снег.
— Кто ты? — я чуть сильнее, чем следовало бы, сжала подлокотник.
— Тот, кого ты звала. Бог. Дьявол. Правосудие, — юноша легко поплыл по дуге, переворачиваясь и кружась, но так легко, словно бы под ногами его была твёрдая земля. — А я очень коммуникабельный, знаешь ли. Всегда готов прийти на помощь! И кто же оценит это? Да никто, понимаешь, никто!
Я криво улыбнулась. Пафосные, уже привычные уху речи, человек, что зовёт себя Дьяволом… И я. Та, что не помнит ничего из своего прошлого.
— Ты говоришь, что ты Бог, но разве не я — Бог?
— Ты не понимаешь, — юноша присел на подлокотник, — есть боги, что рождены богами. Эдакие ленивые существа, которые всегда в поисках того, что может их заинтересовать… А ты ведь была человеком. Ты представляешь новообращённого бога, и твоя сила почти ничего не стоит в сравнении с силой настоящего божества. С моей силой, — его глаза хищно блеснули, — ты понимаешь?
Я кивнула, шумно выдыхая. Что-то постепенно прояснялось, и пусть я не могла превратить это неведомое нечто в знания, я уже могла понять, о чём идёт речь. А это, как говорят, немалого стоит.
— Почему я здесь?
— Потому что ты умерла на Земле. А после смерти душа человека обязательно перерождается, уж поверь! Раз ты здесь, то при жизни кто-то из наших назначил тебя на этот пост… Понятия не имею, кто.
Незнакомец оттолкнулся и повис передо мной вниз головой. Его мастерство полётов попросту ошеломляло, и я никак не могла понять, почему я не могу просто встать и повторить эти удивительные движения.
Не зная, что ещё спросить, я снова попыталась оттолкнуться, но бог предостерегающе покачал головой, кивая на моё кресло. Всё ещё в недоумении, я наклонилась вперёд, надеясь услышать что-то ещё, но посланник молчал, и я решила попытать счастье: задать тот самый вопрос.
— Почему я не могу взлететь?
— В этом мире немного иные правила, — юноша закрутился вокруг своей оси, — и люди сохраняют все травмы, которые получили при жизни.
«То есть, я не могла ходить?» — опомниться мне не дали:
— К тебе гости, — беловолосый юноша в одно мгновение исчез, оставляя меня одну.
Напротив появился священник в чёрной рясе, что волочилась по полу. Не знаю, чего он искал в этой дали, но вид у мужчины был весьма испуганный, чтобы просто проигнорировать его.
— Бог! — он попытался упасть на колени, но не имея той же ловкости, что и мой новый знакомый-божество, священник даже не сдвинулся с места. Разочарование на лице быстро сменилось подобострастием, и он продолжил: — Меня послали сюда, чтобы узнать, существует ли Бог и каковы его правила. Мы, люди, хотим знать, чего ты ждёшь от наc!
Я вытянула руку перед собой. Стоило бы мне только открыть рот, как полились бы пафосные, пустые слова, неподвластные контролю моей воли. Что я могу сделать для этого человека? Как объяснить, что богам не интересны их простые мирские молитвы?
«Тебе так хочется рассказать ему? — голос юноши прозвучал внутри меня. — Ты интереснее, нежели мне казалось. Ладно, я позволю тебе действовать самостоятельно, девочка».
Что-то незримое покинуло меня, и тело внезапно стало лёгким-лёгким, и теперь точно принадлежало только мне. Мужчина в рясе, кажется, тоже почувствовал это и с интересом рассматривал всё вокруг, но, как и я, явно не мог понять, куда именно исчез беловолосый юноша.
— Я отвечу, но правда будет стоить тебе дорого. Ты должен заплатить, — я протянула руку вперёд, — есть у тебя плата для меня?
Мужчина колебался. Его рука теребила деревянный крестик на шее, и всё тело невольно выдавало волнение. Наконец, он потянулся за чем-то, что лежало у него в кармане, а затем бросил. Вещица осторожно упала мне на колени, и я смогла рассмотреть розовое сердце, дрожащее красноватым свечением.
— Больше у меня ничего нет, бог. Только этот ведьмовский заговор, говорят, он имеет огромную силу…
— Я приму его, — почему-то очень захотелось надеть амулет, но я сдержалась. — Твой Бог, человек, любит тебя. Он любит всех, кто поступает по правде, тех, кто удивляет его своими изобретениями. Бог уважает ваши идеи, человек, и ему нравится наблюдать за вами.
Кажется, мужчина и правда поверил в мои слова. Я пыталась открыть этому искреннему человеку истину, но она никак не желала слетать с моих губ. Да, я не могла признать, что Бог не любит нас, людей… Не могла сказать в лицо этому по-настоящему доброму человеку, что его вера — ложь, его жизнь — ложь, его боль и страдания — всё это только издёвки жестокого божества.
— А что насчёт заповедей?
— Бог согласен с тем, что ты обратишь его слова в понятной людям форме, — я положила руку поверх свечения амулета, — и Бог всегда поддерживает новые начинания, он одобряет вашу человеческую жизнь.
— Спасибо… — голос священника дрожал. — Спасибо.
Он уже собрался уходить, когда я протянула руку и поманила его к себе.
— Есть ещё кое-что. То, за что ты заплатил.
Мужчина оттолкнулся от камня и медленно подплыл ко мне. Все его естество содрогалось от того, что я собиралась сообщить. Плата была непомерно высокой, и священник понимал: правда будет не для всех, возможно, даже не для него.
— Наш Бог не любит нас. Он чувствует только тот же интерес, что и человек, наблюдая за муравьями, — я сжала руку незнакомца в своих ладонях.
Он молчал. Ничего не отразилось на уставшем лице, и только инстинкт «божества» подсказывал: человек в смятении, удивлён и растерян. Да… я растоптала его идеалы. Превратила идола в гору пыли со своими недостатками, стёрла нимб на иконе. Священник дёрнулся было, чтобы добавить что-то, может, задать ещё один вопрос, но затем махнул рукой и растворился в пространстве, потерянный и окончательно заблудившийся.
— Ну что, чувствуешь себя избавительницей? — бог усмехнулся. — Всё ещё не признаёшь моих методов?
Я тихо фыркнула.
— Ни за что не признаю твои идеалы. Спрошу ещё раз. Кто ты вообще? Человек? Бог?
— А вот это очень хороший вопрос! — юноша похлопал, приземлившись на пролетавший мимо астероид. — Теперь я могу сказать тебе правду, человек. Я — Фантом. Маг, специалист по любой энергии и применении магии. Не Бог, как хотелось бы людям, но я стою на второй ступеньке после тебя, моя дорогая Вселенная.
— Что?
— Ну что за странные особи эти люди! Говорю же, ты ближе всех к Богу, девочка. Ты можешь искажать реальность, менять ход событий и времени, если посчитаешь нужным. Ты будешь Вселенной на будущие несколько тысячелетий. Теперь понятно?
Немного жутко осознавать, что на твоих плечах лежит такая ответственность, но… Я бы ни за что не согласилась вернуться на Землю, как человек. Что-то внутри меня говорило, что жизнь моя там никогда не была ни счастливой, ни приятной.
Каждый раз, когда я просыпаюсь на жутко неудобном каменном кресле, я раз за разом спрашиваю себя:
«Если я дам шанс этому человеку, сможет ли он изменить свою жизнь к лучшему?»