Наконец, Гера открыла глаза и сказала:
— В порту приземлился паром. Через несколько дней он отбывает на Магнус-5. Обычно на пароме прилетает много сброда. Твое яркое появление наверняка оценили, и вполне возможно, что кто-то из караванщиков тебя узнал и уже проболтался. Будь осторожен. Лично я ожидаю гостей, приятных и не очень, потому что тебя привезли в мой дом. И много вопросов, на которые я не собираюсь давать ответы.
Гера села рядом с Риддиком, и посмотрев на него, сказала:
— Ты зря не надел линзы. И зря сбрил волосы и щетину.
Зазвонил телефон и Риддик от удивления поднял брови.
Телефон? В этой дыре?
— Здесь есть телефон?
— Да! — Гера не слушала его. — Все доставлено и выгружено. Я лично проверила.
Она бросила трубку на рычаг.
— А что еще здесь есть?
— Ничего. Затеряешься среди приезжих, осмотришься. Достанешь деньги и можешь улетать на пароме. Он ходит вкруговую по всей системе. На Магнусе-9 есть межсистемный космопорт, там много разных кораблей и яхт. И больше возможностей для тебя.
Гера открыла кассу, достала оттуда несколько кредитов и протянула их Риддику. Тот отрицательно покачал головой:
— Я сам могу о себе позаботиться.
— Ты — теперь человек, который прилетел с паромом. И малое количество денег вызовет меньше подозрений, чем полное их отсутствие.
Риддик взял кредиты.
— Ждать не буду, — сказала Гера, захлопывая за ним дверь.
Глава 3
Риддик спустился с крыльца и сел спиной к собачьему загону, достал ножи и ногтем провел по лезвиям. Потом, проверяя гибкость рук и пальцев, он несколько раз выкинул ножи в ладони и быстро спрятал их обратно.
Сзади раздался шорох, и горячий и шершавый нос собаки уткнулся в плечо.
— Ну что, красавец, скучаешь, — Риддик потрепал собаку по холке, по серой жесткой чешуе и почесал глаза. Зверь лизнул ему руку и отошел в дальний угол загона.
Риддик прислушался.
Еще вчера, лежа на земле в пустыне, он почувствовал ЭТО. Оно было везде: в воздухе и ветре, в запахах и разговорах, во взглядах Геры и собаки. Оно было под ногами, в песке и камнях. Оно дышало и пульсировало. И когда Риддик закрывал глаза и отстранялся от всех звуков мира, он слышал его низкое дыхание где-то на самом краю звукового предела.
Риддик лег на землю.
— Свой, — вырвалось у него.
Дыхание прошло сквозь него и растворилось в небе. Мелкий песок прилип к губам и ладоням.
Со стороны поселка повеял теплый влажный ветер, принося с собою запахи.
«Ветер по расписанию. Ровно через двадцать пять часов. Точен, как галактические сутки», — заметил он.
Второй раз наслаждаться вонью поселка Риддик не собирался. Добежав до первого сарая, он оттолкнулся ногой от выступа на его стене, запрыгнул на плоскую крышу и присел на корточки.
Крыши тянулись до горизонта, в левую и правую стороны, были разного размера и с разным покрытием, но объединяло их одно — крыши были плоские и широкие. Они накрывали дома и улицы плотным накатом, чтобы ни один опасный ультрафиолетовый луч не мог достать жителей поселка. Солнце системы — красный карлик — со своими вспышками ультрафиолетовой радиации однозначно определял архитектуру поселений и городов на своих планетах.
Крыши были засыпаны слоем бурого песка. От солнца он превратился в плотную корку, а ветер распределил песок неравномерными волнами. В песчаной корке кое-где виднелись отпечатки человеческих ног.
«Отличная маскировка. Сверху и не определишь, что внизу есть поселок», — подумал Риддик.
Выбирать направление не пришлось — освещенный космопорт тянул к себе, как магнит.
Астероидный пояс, прочно занявший центральную часть небосвода, сделал планетарную ночь подобием пасмурного дня, и переливался красными и лиловыми красками.
Следя за тем, чтобы никуда не провалиться и не упасть, перебираясь с крыши на крышу, Риддик добрался до посадочного периметра и почувствовал большое разочарование. Кроме огромного неповоротливого парома, здесь больше не было ни одного корабля, даже самого плохенького. А что толку от парома, который курсирует строго по маршруту. У него даже навигатора нет.
«Лететь на пароме? — Риддик прикрыл глаза и представил яркие освещенные коридоры и залы парома с жующими и орущими людьми. Да уже через мгновение ему захочется превратить паром в тихое темное местечко. — Нет, это удовольствие не для меня».