— Ты решил принять мою помощь?
— Я присмотрюсь к тебе, — Риддик был честен, дропп слышал это.
«Сна у меня не будет до тех пор, пока я не буду твердо уверен в том, что Риддик меня не обманет», — подумал дропп.
— Два криолокера готовы на второй палубе в левом отсеке, — сообщил корабль.
Риддик и дропп спустились вниз, заняли каждый свою камеру, пристегнулись ремнями, и корабль заполнил их камеры криосоном.
«Говорят, что наш мозг погружается в криосон, — думал Риддик. — Сохраняются только примитивные инстинкты. Животные инстинкты, — он увидел, что дропп заснул, и его голова безвольно поникла вниз. — Почему я еще не сплю?»
— Капитан… Капитан!
Ремни расстегнулись, и камера открылась. Не удивляясь уже ничему, Риддик выбрался из камеры и прошел на капитанский мостик. Обзорные экраны были открыты, и космос, мелькая красками, несся на них.
— Почему я не сплю? И почему все-таки ты впустил дроппа? — Риддик сел в кресло.
— Я впустил дроппа потому, что тебе скоро понадобиться помощь. Дропп — лучший вариант. Я его проверил — он говорит правду, и он будет честно помогать тебе.
— Так ты не будешь впускать на борт всех, кого создали древние расы?
— У меня несколько другой критерий отбора, — усмехнулся корабль.
— Отлично.
— Но не спишь ты по другому поводу, — продолжил корабль. — Ты не сможешь хорошо управлять мною, пока не будешь знать обо мне кое-что.
— Рассказывай.
— Я могу достичь края плотности немедленно… — корабль сделал паузу, чтобы Риддик осмыслил сказанное. — Но для этого мне надо кое-что сделать…
Краски замерли на экране — корабль остановился у внешних пределов какой-то небольшой звездной системы. Далеко впереди висела звезда. Риддик почувствовал, что корабль на миг сжался, а потом будто что-то выплюнул из себя.
— Восемь элементов. Они, действительно, для тебя. Для меня они как вспышка, которая не успеет ничего осветить. Я покажу, какой элемент нужен мне. Надень очки. Будет очень ярко.
Риддик сделал то, что хотел корабль. И увидел, что звезда подпрыгнула и начала уменьшаться в размерах.
— Эта звезда излучает свет определенного спектра. Это очень старая мертвая звезда, — сказал корабль. — Я дестабилизировал ее ядро. Взрывная волна вытолкнет атомы наружу, произойдет огромное выделение энергии и тепла. Термоядерная реакция.
Корабль только что уничтожил целую звездную систему.
— В этой системе жизни нет, — ответил корабль, предугадывая вопрос, — потому что здесь нет элементов необходимых для ее появления. А элементов нет потому, что давным-давно этой звезде не хватило сил взорваться.
Звезда вспыхнула белым светом и начала стремительно расширяться во все стороны.
— Теперь слушай! — крикнул корабль.
Риддик закрыл глаза, не в силах терпеть пронзительный обжигающий яркий свет, и почувствовал, как нервно затрепетали крылья корабля, поймав первую волну взрыва. Крылья быстро увеличивались в размерах, истончаясь, но получали все больше и больше энергии. Следующая волна раскаленного взрыва ударила по ним, но крылья впитали и ее, не пустив дальше. А потом, корабль не торопясь, полетел навстречу взрыву, впитывая одну волну за другой.
— Не боишься мести богов?
— Чьих? — спросил корабль и ответил: — Всех нынешних богов создали мои предки. Не боюсь.
Корабль собрал все, что смог.
— Я делаю это. Иногда.
— Какой, говоришь, у тебя титул? — и, уловив смысл слов, прозвучавших на древнем и мертвом языке, Риддик повторил их: — Шеркан Артэ-Ма, лучший из лучших, первый из первых… Ты ведь не корабль…
— Закончим начатое.
Корабль замер ровно в центре уничтоженной системы, выпрямил крылья, превращая их в лопасти, и начал быстро вращаться вокруг своей оси, образовывая воронку на месте бывшей звезды.
— Воронка возьмет столько материи, сколько ей понадобиться, образуя туманность, которая будет сжиматься от собственной массы, увеличивая скорость и температуру. А потом — бум! И это место превратится в звездные ясли с рождением новых планет и, может быть, новой жизни, — сказал корабль.
Риддик молчал, завороженный мощью корабля. Он чувствовал, как корабль до краев наполняется энергией звезды, но самое странное, Риддик чувствовал, что и он сам наполняется той же энергией, что из тела и души уходит накопленная и уже смертельная усталость, как разогревается кровь в жилах, обновляется тело, появляются желания, и самое главное из них желание — жить.
— Я впустил тебя на борт потому, что тебе хватило одного взгляда, чтобы понять обо мне многое, — сказал корабль. — Ты спрашивал, принимаю ли я тебя таким, какой ты есть. Теперь я спрашиваю тебя: ты видел, что я сделал, ты принимаешь это?