Пока что на мне не было табарда, поэтому и нашивка нигде не появилась. Зато в личных характеристиках теперь напротив пункта «Организация», гордо стояла запись, — клан Ирбис.
— Поздравляю со вступлением. — Парни хлопнули меня по плечам, а Стас добавил, — У тебя там новый раздел появился, в нем уже есть устав и все остальное, полистай на досуге.
— Угу, — я провел ладонью по лицу, — все никак не могу отойти от той бойни в метро. Шипение, рев, крики, слюни, кровь… Как-то сильно похоже на реальность. Особенно в темноте.
— А то! — Брат лучился довольством. — Не зря же я шлемы покупал!
После такого заявления мне осталось только сделать интернациональный жест «рукалицо» и возвести очи горе. Стоящий рядом лидер клана молча давился от смеха. Неожиданно Стас серьезно посмотрел на меня.
— Давно спросить хотел, ты почему к другим национальностям и расам так неравнодушен? Для нормального отношения внутри клана это очень важно.
Теперь очередь фэйспалмить пришла к моему брату.
— Тут несколько факторов, — с легкостью начал вспоминать я. Плохое вообще с радостью всплывает на поверхность, будто только в ожидании и прячется в памяти. Это хорошие дела других людей по отношению к себе не вспоминаются, только свои к другим, ага. То ли мозг человеческий так устроен, то ли люди чересчур эгоистичны стали, и я среди них. — Еще в старших классах с нами учились несколько чебуреков, пардон чеченов. Так вот они постоянно нападали на одиноких ребят из-за угла и только всей компанией. Стоило выйти разбираться один на один и тут же начиналось это их извечное: «что случилось брат, я же ничего плохого никому не желаю, брат, я ведь только ее держал, брат…». Понимаешь? Я не стану говорить за всех, но людей судят по поступкам, и эта была первая нерусь, с которой я столкнулся так близко. Три года старших классов в одном помещении, куда уж ближе-то? Ну, ладно, думал я тогда, успокаивая гнев, просто несколько бешеных овец в стаде, везде бывает, не могут же все быть такими… Однако время шло, я поступил в университет. Напомни мне хотя бы одного адекватного неруся в нашем славном учебном заведении. Одни понты, прогулы и бабки за проставленные оценки.
— Ну это просто подростковое, — протянул Стас. — Вот выпустятся, уму наберутся и слетит вся эта шелуха.
— Ты сам — то в это веришь? — Я скептически посмотрел на друга. — Подобная шелуха выбивается заботливыми родителями еще в детсадовском возрасте. Максимум до десяти лет.
— Я и сам на четверть армянин, так что и меня ненавидеть? Ладно, что это я завожусь. Ты только кавказцев так не любишь? Как к афрорасам относишься к примеру. За спиной громко хмыкнул Лешка.
— Тут мой первый контакт тоже не назвать удачным, — признался я. — В ту пору я лежал в больнице, в хирургии если быть точным и к нам в отделение пришли студенты-практиканты. Среди них только пятая часть, — славяне. Остальные индусы, негры и дальше по списку. Каждому выделили по больному. Мне попалась молодая девочка из Африки. Черная кожа, кудри на голове и жуткий акцент. Она поинтересовалась у меня, сверяясь с блокнотом, какая у меня температура, померила давление. И собралась сваливать. Ну как же, ведь полный опрос пациента уже завершен. Я в ответ поинтересовался на каком курсе учится, эта вне всякого сомнения будущая звезда афромедицины. В ответ на меня вылили ушат дерьма, мол им бедным приходиться год учиться на подготовительном курсе изучая наш язык, а так она со всеми на третьем курсе, и она не виновата, что им только градусники выдают и то не каждому, а еще она недовольна своим положением в обществе, в медицинской академии, в нашей стране и лично мной, потому что я явно плохо отношусь к ее расе.
Честно говоря, до этого я к ее расе вообще никак не относился, но она сумела изменить этот момент, не правда ли удивительное совпадение? При чем она повернула все так, что индусы так же страдают, как и она, а когда я задал вопрос, какого же они все тогда приехали учиться именно к нам, мне твердо ответили: «Тут намного дешевле!». Ты представляешь? То есть там она тоже готова ничего не делать, но тут это подешевле будет. Еще и прошлась по нашему «ужасному образованию». В итоге испортила мое мнение и об индусах.
Потом вся эта срань по головидению. Негры, живущие в ЕС и Америке же, орут о притеснении в правах. Орут скорее всего те, кто ни хера не хочет делать, но показывают то именно таких. Так что тут моя позиция тебе тоже ясна?
Стас кивнул.
— Я, пожалуй, тебя удивлю, но я вполне нормально отношусь к узкоглазым, а именно к китайцам и японцам, несмотря на наши исторические войны, их вороватость, трусость и птичий язык. Вежливые же все как один, поэтому даже обижаться на них не получается. Стоит дурачок, гривой машет, прощения просит, за то, что кошелек срезал и попался, и даже рука не поднимается. Прям сам себе удивляюсь. Вот так вот Стас. Как бы это по-детски не звучало, но не я первый начал. Вот так. Юнлинг Ром Маар доклад окончил.
— Мда, — глубокомысленно произнес Стас.
— Угу, — подтвердил Лешка.
— В общем, если захочешь, то досье на запрашиваемых ребят в частности и их национальность я тебе выдам. Но это если будешь группу собирать. Лучше я буду тебе поручать разные деликатные поручения. Ты же вроде к расам здешним притерпелся, или тоже поругаться успел с кем-то?
— Тут все ровно, — успокоил его я. — Даже самые страшные могут вызвать только омерзение, но не внутренний конфликт плавно переходящий во внешний.
— Добре. В таком случае еще раз приветствую в нашем клане и сразу лови офицерское звание. Будешь капитаном пока, чтобы не смущать никого. Есть какие-то вопросы по организации?
— Так я еще ни устава не видел, ни всего остального.
— И то правда. Ну если возникнут, — пиши, звони. Как кораблик соберу, смотаемся с тобой вдвоем в нижний город, посмотрим на ангар и что туда еще загнать можно кроме мелкого истребителя.
— Скоро соберете? — поинтересовался Лешка прислонившись спиной к стене Арены, у которой мы стояли.
— Пара игровых дней, максимум. — Браслет Стаса подмигнул синим цветом, и лидер быстро начал прощаться. — Все парни, это девушка меня вызывает срочным порядком, так что удачи нам всем и нужно будет снова на недельке в том ресторане посидеть.
Мы с братом переглянулись и многозначительно покивали. Вроде и со Стасом согласились, а вроде его тут же и обсудили, какой он подкаблучник, бросает друзей ради девочек и тому подобные глупости. Друг все понял, погрозил нам кулаком и свалил в дальний угол, чтобы иметь возможность спокойно початиться. Понятно, что ни я, ни Лешка не собирались подглядывать, но ведь все равно некомфортно, когда печатаешь что-то личное, а рядом с тобой маячат люди. Даже если это родня. Тем более если это родня.
— Ну что, — хитро посмотрел на меня Гиин, — пойдешь мне помогать в мастерской или по своим делам?
— По своим, — согласился я. — Лена создала джедайку, буду помогать осваиваться.
— Ты только особо не кудахчи там. — Посоветовал брат. — Дай проявить самостоятельность хоть в чем-то.
— Не переживай, я не собираюсь превращаться в заботливую бабушку.
— Скорее в дедушку, — поправил он меня, — если я верно понимаю к чему все идет, то бабушке может не хватить… инструмента!
Я задумчиво посмотрел на рукоять светового меча, и Лешка похохатывая пошел в сторону выхода с Арены.
— Ухожу, ухожу!
— Двигай, двигай, — я активировал браслет и открыл окно сообщений. Выбрал в списке друзей Лену и быстро напечатал: «Ты где?»
Когда ответ не пришел и через пять минут, пока я проходил мимо торговых точек, мне в голову пришла простая мысль о том, что у нее нет браслета и соответственно мои сообщения просматриваются только в личном номере. Как-то я слишком быстро привык, что со всеми близкими мне в игре людьми я могу связаться в любой момент. Успокоившись, продолжил свой неторопливый вояж по «рынку».