Любишь кататься — люби и саночки возить. В настоящее время наука слишком зависит от частных материальных вливаний, чтобы сохранить статус независимого эксперта. Тот или иной ответ на вопрос о роли человека в глобальном потеплении климата или об опасности (либо отсутствии таковой) генетически модифицированных продуктов питания зависит от того, кто финансирует исследования. К счастью, в этом смысле положение в астрономии пока еще относительно благополучное, если не считать проектов борьбы с пресловутой астероидной опасностью, поэтому сознательных подтасовок сравнительно немного. Могут быть, конечно, «искренние заблуждения», в том числе и в этой книге. Но уж, как говорится, чем богаты...
Исключая потребности культа и астрологии (а в древности даже медицина не считалась без нее полноценной!), накопление знаний наших предков о звездном небе стимулировалось по меньшей мере еще двумя факторами: очевидной пользой точного календаря и навигацией, в первую очередь морской. Известна также легенда, согласно которой Фалес Милетский, один из семи греческих мудрецов, предсказал солнечное затмение, которое и случилось как раз во время битвы между армиями двух греческих полисов. Приняв совет Фалеса не вступать в войну ни на чьей стороне, милетяне без труда пленили обе охваченные ужасом армии. Несмотря на явную сказочность этой истории, в ней содержится очевидный намек: и от астрономии бывает польза (ну, во всяком случае, для граждан Милета).
Задолго до Фалеса предсказывать солнечные (также и лунные) затмения умели египетские жрецы, а еще ранее — халдейские. Как они умудрялись это делать?
Им помогал сарос — промежуток времени, равный 18 годам
11 с третью суткам, по прошествии которого затмения Луны и Солнца повторяются в прежнем порядке. Соответствующие затмения в каждом саросе наступают при одинаковом удалении Луны от Земли и имеют ту же длительность. Более того: через тройной сарос центральная полоса затмения проходит довольно близко от тех мест, где она проходила 56 лет 34 дня назад. Через следующий тройной сарос она вновь сместится на ту же относительно небольшую «поправку». Достаточно знать ее величину, вести учет времени — и предсказание дня, часа и места затмения не вызовет особых трудностей. Гораздо труднее пронаблюдать все затмения в саросе (что невозможно
16
— Чем и как изучают Вселенную —
в одной точке земного шара за один сарос) и уловить закономерность повторения затмений. На это могли уйти столетия, но древние жрецы, не в пример людям нашей эпохи, никуда не торопились.
С навигацией было одновременно проще и сложнее. Компаса античные моряки не знали, приходилось ориентироваться по звездам. Географическая широта места определялась довольно точно, долгота — очень приближенно. И все же такая навигация была намного лучше, чем никакая. Кормчий, не знающий рисунков созвездий, оказался бы для мореходов древности таким же посмешищем, как для нас математик, не знающий четырех действий арифметики.
Звезды считались неподвижными — за исключением пяти. Их назвали планетами, что переводится как «блуждающие» или попросту «бродяги». Они не стояли на месте, а выписывали какие-то странные зигзаги и петли. Обожествление данных небесных тел (Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн — имена древнеримских богов) ничего не объясняло. Не умея понять физическую природу планет, наиболее пытливые умы древности стали изучать хотя бы их движение.
Древнегреческий астроном Гиппарх составил первый звездный каталог. Угломерные инструменты (типа астролябии) были уже известны. С целью увеличить точность измерений астрономы стали увеличивать размеры инструментов. В Средние века на Востоке их возводили из камня — в частности, такими инструментами пользовался в Хиве замечательный астроном и неудачливый правитель Улугбек, последний, по-видимому, великий ученый средневекового мусульманского мира. Каменные инструменты огромных размеров строились в Индии даже в XVIII веке. Некоторые из них сохранились в неприкосновенности (рис. 4) и до сих пор удивляют туристов.
Великий датчанин Тихо Браге (1546-1601) пользовался куда более скромными инструментами — и тем не менее точность его определения координат звезд и планет была поистине феноменальной для того времени: почти на два порядка выше, чем
17
у предшественников. На основании этих наблюдений Иоганн Кеплер (1571-1630) вывел три закона небесной механики, называемые ныне законами Кеплера, — правда, он не мог указать, какая сила движет планетами, и предполагал наличие у каждой планеты специального ангела, ответственного за ее движение. История науки полна таких курьезов.