«Ничего себе самую малость, если до яичницы дело дошло», — подумал я.
— Вот, пожалуй, и все основные недостатки, — сказал Али, которому, видно, не терпелось свернуть эту тему. — Кстати, забыл похвалиться, эта модель снабжена безотказным мозгом-навигатором, который, кроме штурманских, может выполнять еще и функции пилота, не говоря уже о том, что и собеседник он просто замечательный.
Заметив, что на этот раз робот явно предпочитает держать меня снаружи, я решил осмотреть внутренности ракеты. Сразу же стало ясно, почему Али так поступал. Жилая площадь звездолета была совсем мизерной. Всего одна средних размеров каюта, которая служила одновременно и спальней, и кухней, и мастерской, и навигаторской, и шлюзовой, и вообще всем, чем угодно. В углу отсека выступала задняя часть атомного двигателя, над которой предыдущий хозяин натянул веревку для просушки носков. Каюта была такой загроможденной, что робот даже не рискнул в нее войти, а остался снаружи и отпускал комментарии, просунув внутрь голову.
— Помещение, правда, небольшое, но, кроме него есть еще складик! — заявил он, стремясь улучшить впечатление.
Я открыл дверцу и заглянул в соседний отсек. Он не наврал: складик и в самом деле был небольшим. Честнее было бы назвать его стенным шкафом, которым он в действительности и являлся. На одном гвозде там висел скафандр, на другом — реактивный ранец. Вознамерься я положить туда что-нибудь еще, например чемодан, пришлось бы долго его впихивать.
— Ну как вам? Это же почти еще одна каюта! — крикнул снаружи робот, очевидно, ожидавший, что я упаду от счастья в обморок.
— Сам не хочешь заглянуть? — колко предложил я.
— Нет, я лучше здесь постою! Вдруг появятся еще клиенты?
— Ванной, конечно, нет?
— Э-э… Зато есть отличное жестяное корыто. Поставите его на атомный реактор — вскипятите, разбавите холодной водичкой и плещитесь на здоровье хоть целый день. Только при этом не забывайте присматривать за датчиком внутриракетного давления.
— А что, он неисправен? — забеспокоился я.
— Датчик-то как раз исправен, — успокоил робот. — Насос барахлит. Он нагнетает воздух интенсивнее, чем необходимо, и от избыточного давления может закладывать уши.
— Хм… А класс безопасности у ракеты, надеюсь, достаточно высокий? — спросил я.
Робот уставился на меня немигающими зрительными датчиками. Его квадратное с оспинами ржавчины лицо ровным счетом ничего не выражало. Али молчал довольно долго. В башке у него что-то поскрипывало, а на лбу изредка вспыхивал красный процессорный диод — очевидно, он рылся в своей дряхлой компьютерной памяти, причем безуспешно.
— В чем дело? Забыл что-нибудь? — нетерпеливо спросил я, зная, что старые роботы иногда зависают из-за ерунды: например размышляя, с какой ноги — с правой или левой — сделать первый шаг, или безуспешно извлекая квадратный корень из нуля.
— Забыл, — признался торговец. — Какая последняя буква в английском алфавите?
— Кажется, «зэт».
— Точно, Z! — воскликнул робот. — Класс безопасности этой ракеты — Z! Во всяком случае, был таким, когда она была новой.
Я присвистнул, почувствовав себя почти смертником. Класс Z — подумать страшно! Для сравнения: ядру, на котором летал барон Мюнхгаузен, тоже присвоили бы класс Z. Так вот основная причина, по которой модель так скоро сняли с производства. «Интересно, — подумал я, — зачем он сказал правду? Хотя эти сведения указаны в техпаспорте, и я все равно бы увидел».
— Ну что? — мрачно спросил робот, проницательно изучая мое лицо. — Не будете покупать?
Его скрипучий голос вывел меня из задумчивости.
— А вот тут ты, братец мой, ошибся! Буду! — твердо сказал я.
Внезапно я понял, что этот звездолет создан именно для меня. Если бы людям присваивали класс безопасности, мне бы тоже дали Z, не более того.
— Я знал, что вы решитесь! — воскликнул Али, быстро приходя в себя. — Купить такой чудесный корабль всего за шестьсот тысяч — это, согласитесь, большая удача!
— За триста! — твердо сказал я, прикинув, что как минимум пятьдесят тысяч уйдут на экипировку и провизию в дорогу. — Не за шестьсот, а за триста. Больше у меня нет.
Робот поскреб лоб. Посыпалась ржавчина.
— Это ваша последняя цена? М-м… Вы меня грабите, я сам взял его за четыреста… Ну, так и быть, хоть и себе в убыток, но ради хорошего человека — берите. Платите, полагаю, наличными? С этими кредитными картами столько мороки, и потом налоговая ставка так высока… Если пропускать все через бухгалтерию, то останешься без штанов… — проскрипел торговец, и по возросшей вибрации его голоса я понял, что переплатил, дав чуть ли не вдвое, чем робот ожидал получить.