- Прошу не будьте так суровы Госпожа Малейна – обратился Джеймс, решив разредить обстановку до прихода девушки.
- Ах, за что!- тонким умирающим голосом провопила настоятельница "Дома Изысканных Девиц". Низенькая, усохшая старушенция непрерывно махала веером колыхая и без того холодный воздух в комнате, ожидая пока ей приведут беглянку. Анджэла тихо вошла и стала перед настоятельницей. Она прекрасно понимала, что за все шесть лет пребывания в пансионате, она уже столько натворила глупостей, что в итоге стояла смирно и ожидала свой приговор. На этот раз Госпожа Малейна была рассержена не на шутку. Славившая своим великим нравом и хладнокровностью, бесспорно одним только взглядом престарелая мадам, приводила в трепет даже самого бесстрашного в этой комнате - майора Джеймса, в сотый раз прочувствовавшего и на себе излучаемый ею холод. Но не могла же Анджэла просто закрыть глаза на все происходящее и молча следовать повелениям госпожи настоятельницы, страстно желающей в конечном счете выдать ее замуж. Из всех двадцати трех институток, находившихся под её опекунством последние несколько лет, по мнению настоятельницы, безусловно, самой трудной воспитанницей была именно Анджэла, к слову которая являлась виновницей исчезновения еще двух девушек. И теперь им оставалось только надеяться на то, что те две горе сообщницы, находятся в добром здравии где-нибудь на юге Трайтона. Ненастная мысль о рыскающем где-то в городе преступнике уже несколько дней как засела в жемчужно-седой голове Госпожи Малейны, приносящая ей мучительные мигрени, одолевающие ее по ночам. Многоуважаемая г-жа уже успешно устроившая обеспеченное будущее большей половине воспитанниц института, по своим прирожденным сватовским качествам, могла посоревноваться только с главным придворным советником у его величества. А теперь помимо всей этой канители свалившейся на ее больную голову, вместе с появлением этого неуловимого Вселикого и исчезновения девушек, возникал вопрос посерьезней: как бы сохранить спокойствие и безопасность воспитанниц до предстоящего бала и самое главное не дать этой несносной девчонке наделать еще больших глупостей? Ведь полагаться на честное слово и тем более оставлять ее без присмотра, было рискованно.
А между тем пока г-жа Малейна, продолжала свирепо буйствовать сверкающими глазами от стороны в сторону, думая как лучше поступить, стоявший позади нее майор Джеймс украдкой посматривая на гордо державшую себя Анджэлу, почему-то посчитал ее не на возраст умелой и сообразительной.
- Ладно, даю тебе последний шанс, милая – смягчившись, приняв окончательное решение, произнесла г-жа – скоро намечается королевский бал… а ты же знаешь, как для нашего пансионата важно не осрамиться и показать себя на высшем уровне… - сказала она, понимая, что к великому сожалению никто другой не сможет произвести наилучшее впечатление о девушках из «Дома Изысканных Девиц» кроме Анджэлы. – Теперь, когда в округе ходит опасный преступник… да и к тому же распространившееся слухи о сбежавших воспитанницах... Все это не лучшим образом сказалось на нас… - огорченно вздохнула мадам, умело играя на публику, она уловила растерянный взгляд Анджэлы, машинально кивнувшей ей в знак согласия.
-Вот и отлично, дорогая!- с победной улыбкой произнесла настоятельница, любезнейше решившая в ту же секунду сопроводить майора Джеймса до ожидавшего его дилижанса, не давая шанса ей передумать. Но а посля, она уже могла высказать все, что накипело за все эти годы на ее бедной душеньке, но уже без свидетелей.
Бал намечался через две недели. За это время, играя роль послушницы с ангельским характером, Анджэла успела сбежать от двух самых лучших кандидатов неугомонной настоятельницы: мистера Хиггинса - начальника государственного банка и мистера Раймона - хозяина пансиона “У Великого ручья”. Великовозрастные кандидаты в мужья, так доставшие бедную девушку, не замечая того, ненавязчиво сводили с ума самого умиротворенного в мире человека, прячущего свое истинное лицо за маской капризной красавицы Анджэлы Монтэнэгра, вновь попавшей на первые страницы газеты «Городской еженедельник».
- Сбежала, опять сбежала! – в истерике распахнув дверь комнаты, забежала фройлен Берг Алис, тряся свежей газетой (Молодица лет тридцати, приставленная настоятельницей, чтобы следить за этой дикой нарушительницей спокойствия).