Во всем этом балагане басов, меня полностью устраивала лишь сама Испания. Она чарующим образом поглотила все мое внимание, уже через полчаса я не могла смотреть, слушать и обращать внимание ни на что другое, как на ее красоты за окнами. Досадно, что мы так и не остались в Барселоне. Извитые башни в серых тонах, готические соборы, ежеминутно украшающие широкие улицы, оригинальные кафе и фрики, переодетые в блестящие костюмы и развлекающие туристов, чарующая набережная, облюбованная парочками днем и самоубийцами ночью - сколько всего мы увидели лишь краем глаза, сидя в черной машине, что спешила укатить нас дальше от неописуемой красоты. Уже за городом нам предстояло увидеть еще более захватывающие дух виды. Маршрут лежал через пестрые равнины, над которыми сумрачной шапкой стелились облака. Вдалеке поставал синий мост, массивные поручни которого были превращены в высокие своды на подобии башен католических соборов. Мост возвышался над узкой рекой. Под нечастыми лучами солнца она приобретала темно-серый окрас. Кажется, один мост нарушал великолепие и девственно чистое лоно природы. Ничто тут не напоминало о губительном присутствии человека, забота, с которой жители относились к своей стране, виделась здесь на каждом шагу. Вскоре солнце засияло с новой силой, отпугнув облака на весь день, отчего мои глаза резала голубизна неба. На минуту все в машине замолчали и замерли. Каждая пара глаз отдалась смутному порыву человека к красоте. Забыв о своих делах, мы почтительно обратились к небу. Оно знает нас куда больше, чем мы сами знаем себя. В такие моменты осознаешь, что уходит не время от нас, но мы от времени, а оно останется вечным.
И так же быстро очарование отпустило нас, совсем скоро машина стояла на брущатой дорожке у двухэтажного кремового дома, окруженного цветочными кустами. Розы, огромным рассадником увивались на парадной лестнице, плющ с маленькими желтыми цветочками опоясывал первый этаж, окна которого были открыты на распашку; из них лоскутами развивались на ветру подобные шелку занавески. Крыша сползала вниз по диагонали, и с противоположной спуску стороны отходила мансарда с обставленными на ней старинными стульями и столиками. Уже позже мы узнали о наличии на заднем дворе бассейна в форме звезды и огромного бильярдного столика рядом с ним.
В вычурной роскоши дома мы остались одни, только мы и незаметная маленькая испанка - домработница. Костин отец покинул нас в ту же минуту, как высадил. Не сказать, чтоб мы особо огорчились, ведь с нами был Костя, а значит, и все можно, и хозяин с нами.
Изнутри дом был еще круче, чем снаружи. Костя довольно расправил плечами, скидывая с себя при этом пиджак на бардовый диван. Вся наша компания поспешила отправиться на второй этаж, так как именно там, по словам Кости, и были наши комнаты. Весь второй этаж состоял из череды комнат, когда как первый составляла огромная гостиная с выходом на передний и задний двор, столовая, кухня и остальные тех помещения. Мы принялись выбирать себе комнаты. Их было столько, что легко хватило бы на каждую по две. Но мы со Светой решили, что отделяемся от нашей сладкой парочки, и предоставляем им полную свободу выбора. Свой выбор относительно кротковременного жилья мы сделали, открыв третью по счету дверь. За ней нас встретила маленькая коричневая комната, вся обставленная красным деревом, огромными пестрыми креслами и мягкими коврами. Кроме того, тут были шкафы со старинными, бережно хранимыми от пыли книгами и большое окно с видом на бассейн, широким подоконником и толстыми занавесками. Катя выбрала для себя зеленую комнату, потом мы узнали, что это Костина комната. Вся увешана плакатами, дисками с музыкой. На круглом столе в углу антикварный проигрыватель, кажется, с позолотой (не может же он быть золотым! ). Еще там была большая кровать. Пожалуй, единственная комната в доме, в которой была одна большая кровать, а не по несколько одноместных. Костя сказал, что ему все равно, где жить, но он предпочтет жить с Катей. Катя ответила, что "не знаю, с кем ты там намерен жить, а чтоб к моей кровати за эти дни не приближался". Костя беспомощно поднял руки вверх, а потом они снова долго целовались на наших глазах.
- Ой, Свет, - говорю я с оскалом, - пойдем в нашу комнату.
Она берет меня за руку. Через минуту мы пытаемся объяснить домработнице, что не нужно опять пылесосить ковер, она делала это в момент нашего приезда. Но эта милая леди не бум бум ни по-русски, ни по-английски. Наконец мы переодеваемся. Света меняет брюки на короткие шорты, плюс достает тонкие балетки. Я надеваю фиолетовый топ с черной джинсовой юбкой, полчаса искала в чемодане шлепанцы (они были взяты на крайний случай, на второй крайний случай у меня были ботинки с овечьим мехом).
- Уютненько, - Катя зашла к нам.
Она неторопливой походкой подходит к одному из кресел, вовсю виляя высоко поднятым бронзового отлива хвостом. На ней только белая туника и тапочки.
- А ты тут уже как дома, - покосилась на нее Света.
- Все правильно, - говорю я, - пора уже привыкать к новому дому.
- Свет, - она не обращает внимание на наши шуточки, - где Саша? Тася писала мне вчера весь вечер.
- Не знаю, - сухо обрывает она, - и знать не хочу.
- Но ведь это же неправда, а, Свет?
Она что-то перебирает в чемодане, и все так же молчит.
- Но мы же твои подруги! Скажи нам, а то пущу в ход страшное оружие, - Катя поджимает под себя ноги, Света ни проронила ни слова в ответ. - Ах так! Ну, лампочка, я долго терпела...
- Как ты меня назвала?! - она медленно подымает голову от чемодана.
Катя вскрикивает, хватает меня и прикрывается мной от надвигающегося на нас цунами по имени Света. Она начинает щекотать нас во всех мыслимых и немыслимых местах:
- У тебя есть последний шанс, чтобы взять свои слова назад!
- Ни за что! - говорит в ответ Катя, и наша легкая патасовка разгорается с новой силой.
В это же время мы истерически смеемся, визжим, сбиваем какие-то вещи на пол, в общем, ведем себя не самым скромным образом. Нашу шаловливую атмосферу прерывает громкий возглас Кости:
- Женщины, общий сбор на первом этаже!
Мы, приведя себя в порядок, арабским гаремом спускаемся на зов повелителя. "Повелитель" ожидал нас в столовой, большой светлой комнате с белым квадратным столом по центру, мягкими пуфиками и безмерным количеством еды. А рядом с ним - все та же хрупкая женщина, которая, очевидно, либо запугала повара, чтобы тот ни разу не показался нам на глаза, либо обладает сверхспособностями по обслуживанию дома.
- Отужинайте, дамы, - говорит он уже менее властным тоном и двигая назад Катин стул, чтобы ей было удобнее сесть. Естественно, рядом с ним.
Мы со Светой все больше чувствуем себя лишними, как вдруг Костя рассеивает наши подозрения:
- Завтра целый день меня не будет, да и потом тоже. Поэтому развлекаться вам придется самостоятельно. Тут недалеко разыгрывается футбольный матч, билеты я уже купил. Надеюсь, вы не имеете ничего против футбола. Мой отец просто-таки помешан на нем. Жаль, что я не могу пойти.
- Почему? - спрашивает Света, которая умудряется задавать все вопросы в мире первой.
- Нужно встретиться с папой и поехать по делам. Раздел имущества, все такое, в общем, это не так интересно.
Нам, конечно, было неловко и досадно за родителей Кости, и все же его легкое отношение к этому делу заставляло нас верить, что не стоит за него переживать.
- Но зато сегодня мы можем немного развлечься все вместе. Кто за?
- Все! - хором кричим мы.
- В общем, есть у меня на примете одно местечко...