"Малышка, я так скучаю".
"Сегодня мой друг Стивен. на пару с Томом едва не траванули нашего препода просроченной пиццей. Да, мои друзья - идиоты. Посылаю тебе фото мистера Энкса в обнимку с толчком, которое, уж так вышло, скинул тебе Стивен. Как я и говорил, он идиот".
"Знаешь, ты не прочитала ни одного моего сообщения, и я понял, что в Испании совершенно нет цивилизации, но там есть ты. Поэтому сейчас больше всего я хотел бы оказаться в Испании".
"Приедь скорее, пожалуйста. Мир без тебя пустеет".
В моей голове снова все завертелось, глаза вновь сияли от радости, едва не наполняясь слезами. Уже не замечала, как все ругают меня за то, что тону в телефоне и не говорю ни слова. Откуда им знать, откуда...
Дома я уже и вовсе забыла о том, в Испании я или еще где-то, я была с ним. Я засыпала Джека нашими фотографиями, которые он всякий раз рассматривал с бешеным восторгом. У него было чувство, что он хоть так может быть в том мире, который окружает меня. И я знала каково это, когда в очередной раз видишь этих людей и эти места, а главное - видишь лицо того человека, что своими словами будоражит все твое яство. В этом состоянии ты просто до сумасшествия счастлив и до сумасшествия огорчен; этот мир, с ним в главной роли реален, но он дальше Юпитера. Как сон, повсеместно блуждающий за тобой.
- Ты безумно красивая, вы все, но ты...сногсшибательная.
- Я скучала по тебе Джек.
- Я тоже. Очень. Очень сильно. Ты не знаешь как.
Прижать к себе и никогда не отпускать. Мне стало стыдно за Макса, и за все, что было в тот день. Что бы сказал Джек, узнай он, как я там отдыхала. Нет, о верности в таком положении тяжело судить, но как же мне было стыдно! Я сама не хотела никого, кроме Джека и слишком заигралась с обожанием к нему. К нему в любой форме...
Я никогда не рассказала и не расскажу ему о том, что было в Испании. Мы с ним с новой силой общались и радовались друг другу. Часто приходил папа, и мы, так сказать, общались втроем. А потом, вечерами я рассказывала обо всем маме. А она, как и прежде, сложа руки, и ласково глядя своими медовыми глазами, пытаясь скрыть ироничную улыбку, хотела вернуть меня к жизни.
- Ты так привязалась к этому мальчику.
- Очень. Это даже не объяснишь просто. Мама, я не говорила тебе, но в Испании я даже познакомилась с русским парнем. И знаешь, он так похож на Джека, одно лицо.
- А может, это и есть твой Джек? - смеясь, сказала мама, еще не зная, насколько пророчественно говорит.
- Увы, - улыбаюсь я.
- Как же вы познакомились? - мама вкрадчиво посмотрела на меня.
Я едва сдерживала багровеющие щеки, и, кроме футбольного матча, не упомянула ни о чем.
Каникулы тем временем продолжались. Я люблю вспоминать этот промежуток времени. Я была совершенно ничем не занята кипу дней подряд. И тогда, не упуская ни одного, Джек писал мне без ограничений и перерыва на школу. А все потому, что тогда были свободными утренние часы. Те часы, когда у Джека была глубокая ночь. Тогда он уже был свободен от учебы и от работы. Мы много говорили, пока он, очень уставший уже лежал в кровати. Я часто отправляла его спать, а он отвечал, что хочет еще побыть со мной. Почему вечность не могла пройти так? Ну почему!
За каникулы мама нашла новую работу. Наши отношения стали куда спокойнее. Денег, правда, много не стало. Но нам хватало. За долгие годы скромная жизнь вошла в романтическую привычку, как и у большинства людей нашей страны. Часто, сидя в маршрутке или осматривая утром нашу квартирку, я думала о том, как бы отреагировал Джек, поживи он тут хоть неделю. Его чувствительная к уровню комфорта душа не выдержала бы этого испытания, и он, подобно викторианской даме, лишился бы чувств. Еще когда-то давно он дал понять, как сложно ему представить себе жизнь в Украине. Его настолько поражало, как я тут живу, будто это место без кислорода и воды. Ну стреляют тут иногда, ну грабят, не без этого. Тут мало красивых домов, а все остальные до безумия тесные. Да, нам хамят кассиры и, если что не так, плюнут в кофе официанты. Тут не найти чистых обочин, а без взятки, не совершить ни одного дела. Мы давно не живем на зарплату, потому что ее нет или она попросту смешная. Мы с иронией смотрим на во всем правильный запад, потому что он ничего не знает о жизни. Да, тут все так, и желание Джека никогда не появляться в такой стране не удивило бы ни одного здравомыслящего человека. Зачем ему что-то здесь, когда там у него на подходе покупка второй машины, когда его дом больше моей школы, когда ему доступны все развлечения и все материальное, что его душа пожелает. Сейчас они переехали в Чикаго, а если бы он захотел, он бы жил и вовсе один.
И все же я позволяла себе наивность думать, что из-за любви можно сделать над собой усилие и пересечь океан. Я думала, что его такое особенное отношение, такое внимание рано или поздно подтолкнет его ко мне. Думала, что он перестанет только абстрактно просить, а сделает шаг навстречу. И тогда приходило отрезвляющее понимание: я тоже ничего не делаю, я не лучше. И простое смирение ставило все на свои места. Просто наслаждаться им, нашим временем, его присутствием. Просто. Без сложностей. Без мыслей.
Но меня не на долго хватало. По сути, до очередного скайп чата. А их за время каникул стало много. Такие его вылазки были редкостью, потому я была на седьмом небе, когда он, в очередное одинокое мое утро, когда квартира была наполнена пустотой и тишью, писал: "Хочу увидеть тебя. Ты свободна?". Как будто он не знает, что для него я всегда свободна.
Я мигом бежала к планшету, перед этим всегда смотрясь в зеркало, проверяя прическу, иногда даже наносила макияж, подбирала красивую одежду, прибиралась в комнате. Это была самая настоящая подготовка к свиданию.
За секунды справляться с положением камеры, находить место, с наилучшим освещением, чтобы смотреться как нельзя лучше, выбирать тембр, использовать самые красивые слова, улыбнуться ему в самый неловкий момент, показать, как я рада видеть его лицо - чары, применяемые девушками в сети были освоены мной в совершенстве. Сначала неосознанно, ведь я была искренней с ним. А потом я была такой же и для многих. Это стало хобби. Я была одинаково мила со всеми, одинаково красива. Многим позволяла видеть куда большее, чем когда-либо видел Джек. И все они хотели продолжать наше виртуальное общение. А я испытывала лишь тоску, от того, что все они были такими одинаковыми. В них не было Джека, ни в одном. Пытаясь доказать всеми способами, насколько я желанна, я становилась противна себе. Я скучала по тому, кому была нужна и без всего это, без напускного. Ему была нужна я. И он сумел показать мне это, как ни один мужчина в мире не смог бы.
Январь. Да, Новый год позади. Стало еще холоднее, еще спокойнее. В пустой квартире чувствуется запах маминых духов, этих ее любимых, с горечью, что не выветриваются еще три дня. У нас дома никаких следов празднования, кроме одной пустой бутылки шампанского и двух бокалов рядом. За окнами присыпана новая горстка снега. В те дни Одессу здорово замело, что обычно не свойственно этому городу. Громкий ветер нарушал тишину белого королевства. Серое небо, серые машины у серых гаражей, серые люди. Тут все всегда бесцветно и блекло. Я протерла глаза от дремы, сразу взяла в руки телефон. "Доброе утро, принцесса. Открывай свой скайп, я пока не сплю и хочу услышать твой сладкий голос". Сообщение получено час назад, в семь утра. "Черт! - думаю я,- Пусть он еще не спит!". Я быстренько набираю его, попутно расправляя непоседливые волосы. Это чудо, он снимает.
-Привет, - слышу я сонный, чуть охрипший голос.
Боже, этот идеальный американский акцент, я уже млею...
- Привет, малыш, - я вот уже вижу его лицо.
Самое родное на свете заспанное лицо, с веснушками солнца, с улыбкой ангела, с щечками младенца. Он поудобнее ставит свой телефон, и изображение становится безупречно четким. А вон, в углу и картинка со мной. Я в зеленой майке, что туго облегает мою грудь, поверх нее черная накидка, волосы собраны в высокий хвост, уже истрепавшийся за вчера. А он лежит на кровати, весь почти закрытый одеялом. В комнате темно, но мне хорошо видно его. Джек иногда закрывает глаза и так и лежит некоторое время, не переставая говорить. Он подложил под голову руку, отчего щека немного сплюснулась, делая смешными его и без того полные губы.