- Ты прекрасна, - сказал мой Джек. - Давай возьмем его.
Я повернулась к зеркалу. За моей спиной стояли двое мужчин почти в одинаковой позе, стреляя глазами то на меня, то друг на друга. Я все ждала, когда папа скажет, что нам это не по карману, но вместо этого он просто позволил Джеку заплатить за платье. Из магазина мы вышли под проливной дождь. Весь вчерашний день хлестал дождь, и вот снова. Мне хотелось обнять Джека, сказать, что все будет хорошо, хотелось убрать эту черную тоску с его лица. Перед папой не хотелось вести себя вызывающе, вот и пришлось чисто по-дружески попрощаться и прошептать на ушко, чтобы звонил и не забывал.
Мы с папой добежали до машины и сели уже полностью мокрые, перевести дух и отдышаться. Сумасшедший ливень поднялся в раз, неистово крича каплями о чем-то, он иссяк, словно после истерики, через пятнадцать минут. Раз - и нет.
- Хорошо, что есть Максим, - сказал вдруг папа, разбив тишину. - С ним выгодно делать покупки.
- Я, если честно, не думала, что ты дашь ему платить за меня.
- Мне не следовало? - немного смутился он.
- Нет, почему же, просто это не слишком похоже на тебя.
- А что делать, - он повернул ключ зажигания, - приходится свыкаться с мыслью, что другие мужчины тоже могут без зазрения совести платить за дочкино платье.
- Я вообще-то не думала, что он с нами пойдет. Вчера...
- Да, вчера у бедняги был трудный день.
- Спасибо, что поехал со мной, кстати. Одна бы я совсем растерялась.
На очередном перекрестке мы оказались в длинной пробке. Папа включил зажигание, опустив при этом голову и ласково положил свою руку мне на колено. Он говорил вкрадчиво да очень тихо, будто бы подбирая слова:
- Я всегда помогу тебе, если это будет надо, я же твой папа. Знаешь, мне кажется, тебе надо еще подумать и не торопиться.
- Ты о чем?
- Максим хороший парень, внимательный, вежливый, довольно успешный, но милая, ты еще совсем ребенок.
И тут до меня дошло. От смущения я едва не вышла из машины шагать по лужам до самого дома.
- Папа, ты что думаешь, что я и Макс, - развела руками и выпучила глаза, не хуже мартышки.
Папа сразу шикнул на меня и улыбнулся той особенной мягкой улыбкой, которая адресовывалась всегда мне одной на белом свете и только, когда я повышала голос непозволительно сильно.
- Вот такие глазки будешь делать маме, а я на тебя кричать не собираюсь. Но и я, чтобы ты знала, не в восторге от этой истории. Ты знаешь, чем отличаются взрослые мужчины от мальчиков-подростков?
- Возрастом?
- Они больше знают о жизни и том, чего хотят. Это лотерея, понимаешь? Или он хитро пудрит тебе голову, или парнишка всерьез взялся за тебя, и так просто потом ты от него не отделаешься.
Папа смотрел на меня с таким видом, что я уже двадцать раз постыдилась себя:
- Папка, - я потрепала его за щеку, - не воспринимай все всерьез, это же флирт, не более. И потом, у нас благодаря ему теперь есть платье, - улыбнулась я.
- А как же Джек?
- Джек?.. Не слышала от него ни слова.
- Он скучает по тебе, солнышко. А ты просто с ума сходишь без него.
- Откуда ты можешь это знать?
- Милая, ты видишь эту седину? Как мужчина, я скажу тебе, что он страдает от того, что ни в одной девушке не видит тебя. А как твой папа, что твои глаза блестят тогда, когда ты говоришь про Джека, а когда смотришь на Макса - только быстрее отворачиваешься. Поэтому, когда твой американец скоро с извинениями появится вновь, может быть уже поздно. Смотри не заиграйся.
Жалко было отпускать папу домой. С ним я всегда чувствовала себя уверенно. Мужчины, за исключением отца, всегда заставляют тебя переживать стресс. От любви ли, или от неприязни и стаха - сплошные нервы. Хорошо, что Господь дал нам отцов.
Я показала маме платье дома, и оно пришлось ей по вкусу. Хотя она, как и папа, указала на непристойно большой разрез. И все же выпускное платье осталось моим любимым: оно сочетало в себе стиль, яркость, и, что главное, особые воспоминания. Я буду такой красивой на выпускной: завью длиннющие черные волосы волнами в салоне, сама сделаю лучший маникюр и макияж, наконец испробую каблук (невысокий, конечно) и заставлю родителей всплакнуть от умиления и гордости. Я улыбалась, рассказывая это все маме, а в один момент чуть не заплакала - он ведь этого не увидит. Еще недавно я бы показала Джеку все фото, насколько прекрасно я выглядела, рассказала бы ему о всех своих эмоциях, ведь раньше чтобы не произошло, важным было только рассказать ему. В ту секунду я почувствовала, как вселенную покинул смысл. Меня покинул единственный человек, заключавший в себе смысл. Почему я все еще чувствую?..
Настала пятница - богиня всех дней. Мы с мамой завтракали бутербродами с вареньем, пили чай и смеялись. Соседи ворошились во дворе, птицы пели, по телевизору все болтали о политике - никто во всей галактике не заметил этого дня, глупцы! Ведь сегодня выпускной, самый, пожалуй, значимый день в истории моей мелкой жизни. Как хорошо тогда было бы просто зависнуть во времени и смеяться с мамой над предстоящими событиями. Мы так долго готовились к этому, все вместе и каждый в частности. После этого, как я тогда мечтала, все станет таким, как надо. В школе ты мечтаешь, что все-все сделаешь, обязательно, только сейчас времени нет. А уж потом я горы сверну! Только аттестат возьму и тут же прям пойду сворачивать. Черт, ну почему не было кого-то, кто бы в девятом классе треснул меня хорошенько и сказал: "Дура! Иди и делай себя сама, че ждешь? Дальше только хуже будет! Думаешь, потом сказка начнется? Да сейчас! ". Впрочем, я бы его все равно не послушала.
Еще за два часа до самого события я была готова. В такие дни хочется готовиться с кем-то в тандеме, а в итоге сидишь сама, как и все вокруг. Но представьте, что мне повезло. Пока я сидела в салоне, позвонил Джек с предложением прийти. Я не звала его на выпускной, но в принципе была напротив его присутствия. Он приехал прямо в салон, одетый совсем по-простому, за исключением одних лишь шикарных туфель. Сразу же сделал фото, пока над моими волосами проводили экзекуцию, поцеловал и преподнес мне колечко. Красивое такое, с осколками бриллианта по диаметру. Под напряженный шум, мое дикое волнение, раздражающее жужжание фена поговорить не выходило. Волосы приобрели идеальную форму цветка со спускающимися локонами только через час. Джек с улыбкой щелкнул меня еще раз. Вдруг он напомнил мне отца - такой завороженный был у него взгляд. Даже не помню, какие ощущения у меня были после салона. По дороге домой я только нервно крутила в руке кольцо.
- Ты можешь надеть, - он прикоснулся к моим волосам.
- Осторожно, - улыбнулась я. - Макс, это ведь просто подарок, да? Он же ничего не значит? - я старалась выглядеть непринужденной при нем, но от накопившегося за день волнения едва не посинела.
- Нет, - повернул он руль, - это в знак нашей помолвки.
Слово "помолвка" настолько застыло в моей голове на следующие десять минут, что на подходе к дому, я уже еле перебирала ногами. Джек подхватывал меня, чтобы я не упала окончательно. Меня тошнило от собственного глупого положения, но при очередном взгляде в глаза Джека, я просто молча надела кольцо на безымянный палец.
Мама стойко выдержала его присутствие в нашем доме. Он ведь был совсем как мой американец, еще и староват. Она уже заведомо была им недовольна, но говорить ничего не стала. Мамочка... Она так хотела, чтобы этот день прошел безупречно. Поэтому при ее взгляде на кольцо, я лишь с улыбкой ответила, что это подарок Джека по случаю окончания школы. А что? Я же не врала?!
Папа приехал, уже когда я была полностью готова. Как всегда одет с иголочки, как всегда с цветами. На этот раз он настоял, чтобы Джек оставил свои попытки отвезти нас.
- В такой день, - говорит, - позволь мне за ней поухаживать.
Джек расплылся в смущенной улыбке. Думаю, папа с мамой ему всегда нравились. Как бы там ни было.
Раз в году школьный двор превращается в церемонию вручения Оскара. Ну, помните, вечер, огни, все друзья в дорогих костюмах и платьях, море цветов первой учительнице, незаметная слезинка на щеке последней, счастливые родители. В этот вечер никто не злится ни на что, не помнит обид. Просто плывут в розовой неге, эти маленькие частички огромной вселенной. Черт, они, такие убитые по понедельникам, такие неказистые еще несколько лет назад, такие мечтающие отделаться от домашнего задания и учителей, такие несносные местами, такие разные - были такими шикарными в тот единственный вечер. Все, как один стали старше и словно бы в миллион раз красивее. Может, я уже успела где-то выпить до этого?