Я с благодарностью приняла помощь служанок и все процедуры, которым меня подвергли. Хотя тело было ухоженное. Только купаясь заметила, что и ноготки с идеальным маникюром, служанки лишь грязь из-под ногтей убрали, и на теле лишних волос нет. Стазис даже цвету лица не повредил. Кожа нежная, бархатистая.
Мне высушили волосы, сделали причёску. Я не привыкала к тому, что вокруг меня суетятся, хлопочут. Непривычно, но приятно. Платье я выбрала из синего бархата. Служанки послушались и принесли несколько. Были ещё жёлтое и сиреневое. Но слишком яркие цвета, а мне хотелось выглядеть строго и серьёзно.
Морально готовилась к разговору с князем. Пусть меня как в сказке помыли, но вряд ли накормят и спать уложат. Такой властный мужик захочет безотлагательно разобраться, что произошло. А что я? Я тоже не против. И когда в покои вернулся князь, я не удивилась.
— Оставьте нас, — приказал служанкам и те буквально испарились в считанные мгновения.
Усилием воли заставила себя остаться сидеть на кушетке, сцепив руки на коленях. За время своего отсутствия он стал ещё более хмурым и выглядел донельзя раздражённым. Пересёк комнату и сел в кресло напротив меня, закинув ногу на ногу.
— Я желаю знать, дорогая невеста, — последние слова произнёс с ядовитой насмешкой, — каким образом тебе удалось выйти из стазиса.
— Дорогой князь, — не менее ядовито ответила я, — для конструктивного разговора вам следует уяснить одну вещь — я не ваша невеста. Я — Надежда Раевская. И понятия не имею, каким образом очутилась в теле вашей невесты.
— И откуда же ты взялась, Надежда Раевская?
— Жила и родилась в России.
— Врёшь! — тут же вынес вердикт князь с каким-то злым азартом в голосе.
Я удивилась, но проанализировала свои слова и поправила:
— Родилась в СССР, но произошёл путч, страна распалась и я продолжила жить в России, что сформировалась после государственного переворота.
— Что за странное название СССР? — поморщился князь.
— Союз Советских Социалистических Республик, — любезно расшифровала я. — Важно то, что на самом деле мне пятьдесят семь лет, я точно из другого мира.
— Почему ты так решила? — оживился мой собеседник.
— У нас не перемещаются порталами и, простите, с людей чёрные хлопья не сыплются, когда они злятся.
— Я вампир.
На такое заявление нервно улыбнулась, не поверив ни слову. Уличать во лжи или требовать доказательств предусмотрительно не стала. Не сомневаюсь, что этот гад тот ещё кровопийца, пусть и в переносном смысле. А если и в прямом, то для моего спокойствия тем более лучше ничего не видеть.
— Как скажете. Что на самом деле важно — я не ваша невеста и прошу воздержаться от оскорбительных замечаний в мой адрес. Буду признательна, если вы разберётесь, как я здесь оказалась, и вернёте меня обратно, — твёрдо произнесла я, втайне гордясь собой за сдержанность и высокопарную речь.
Слова мои князю не понравились.
— В стазис захотела? Решила там переждать мой гнев?
— Домой хочу.
— Хорошо там? — с обжигающей ненавистью поинтересовался мужчина.
Я промолчала, ощутив ком в горле.
— Отвечай! — рявкнул так, что подпрыгнула на месте.
— Нет, — тихо призналась я, опустив голову.
Намёк на чужие несчастья охладил его гнев, вызвав интерес.
— Кто тебя там ждёт? Любовник?
— Мне пятьдесят семь лет! — возмущённо вскинула голову, напоминая о своём возрасте.
А то прозвучало так, словно я там своим телом торгую.
— Тогда кто?
— Никто.
— Врёшь!
— Сын. Но он меня не ждёт. У него своя жизнь.
— А муж?
— Мы давно развелись. У него другая семья.
— Ты была замужем?!
Поёжилась от обвинения в голосе. Как будто я призналась в страшном преступлении. Взгляд тёмных глаз придавил не хуже гранитной плиты.
— Недолго. Мы разошлись, когда сын ещё маленький был.
— Нагуляла его от другого?
— Да как вы смеете! — взбеленилась я.
— Тогда почему он не забрал своего ребёнка?
— Чтоб вы знали, по законам нашей страны ребёнок остаётся с матерью! А мужа я сама выгнала. Устала обеспечивать одна нашу семью и не захотела терпеть его пьянство и побои.
— Он тебя бил?
Странно, после всей его реакции на мои слова, казалось и колотушки должны его порадовать, но нет. В глазах зажёгся мрачный огонь, но направлен он был не на меня.
— Это вас не касается.
— Отвечай! — опять рявкнул он.
— Да! После этого я его выгнала.
— И жила на средства любовников?
— Ну, знаете, — взбесилась я. — Нет! Работала с утра до ночи, чтобы обеспечить себя и сына. Довольны?