Она провела меня в гостиную и усадила в кресло, обитое плюшем. Я стала осматривать обстановку. Здесь хозяева не ограничивали себя в средствах и обставили квартиру только антиквариатом.
— Меня зовут Ольга. Я, как вы понимаете, супруга Виктора. Наверное, за два дня общения с нашими ребятами и хождения по кабинетам вы насытились роскошью обстановки, и наша гостиная не производит на вас столь сногсшибательного впечатления? Я бы сказала, что скорее это впечатление гнетущее.
— Нет, гостиная очень мила. Много старинных вещей.
— С годами к этому так привыкаешь, что начинаешь понимать, как мало это значит. Нет, вы не подумайте, что это исповедь зажравшейся жены банкира, которая каждое утро говорит, что нужно начать жизнь заново и идти самой поливать клумбу, и тут же окликает служанку с вопросом, почему до сих пор не принесли ее платье.
Я промолчала, но внутренне начала ей верить.
— На определенном этапе жизни, — продолжала Ольга, — человек может поставить себе целью достижение материальных благ, за отсутствием других видимых целей. Но когда человек тратит на это всю свою жизнь — это уже трагедия. Даже если мечта осуществится.
— Вы говорите о супруге?
— Да, эти ребята, я говорю не только о супруге, а обо всей его команде, достигли материального процветания еще в молодости. Сейчас они пошли гораздо дальше. Полагаю, что теперь у каждого из них свои цели.
— Какие же? — с интересом спросила я.
Ольга замкнулась и несколько секунд глядела в окно на надвигающиеся сумерки, во что-то тревожно вслушиваясь.
— Вы знаете, я уже не могу ответить на этот вопрос. Мы были дружны в институте. Ребята были старше меня на несколько курсов, но я вошла в их компанию довольно органично, через Виктора. Тогда это были простые парни, живущие естественными радостями человеческого общения. Они старались как можно больше времени проводить вместе. Тогда молодежь не очень-то могла разгуляться в плане отдыха: байдарочные походы, студенческие кафе, дискотеки…
Ольга вздохнула, закурила «Marlboro Lights» и продолжила:
— Научной карьеры никто из них не сделал, хотя у Владимира и Виктора возможностей было больше, чем у других. Виктор всегда был широкой, эмоциональной натурой, любил расплескивать свой энтузиазм на многие проекты. Несмотря на задатки ученого, он все же предпочитал практическую деятельность научным трудам.
Синицын пошел несколько дальше, но потом, видимо, чтобы не расставаться с друзьями, ушел в бизнес и поставил крест на научной карьере.
Они удачно стартовали, все у них получалось. Поначалу деньги были не главным, в основном превалировали энтузиазм, спортивный интерес. Может быть, поэтому им и сопутствовал успех. Постепенно, с увеличением прибылей, что-то стало исчезать, сначала в их отношениях между собой, потом в них самих. Они стали меньше доверять друг другу, больше обращать внимание на бизнес, на свое место в созданной ими структуре, в какой-то степени даже конкурировать друг с другом. На их работе это почти не сказалось. Но компания друзей практически перестала существовать. Теперь это группа бизнесменов, собранных в стаю только потому, что так удобнее давить конкурентов.
— А вы пытались объяснить им это?
— Да, неоднократно. Я даже пыталась работать вместе с ними, но не сумела прижиться. Это был период, когда они как бы заматерели. Они не захотели, чтобы я влезала в их дела и была в курсе всего — это касается не только бизнеса, — она усмехнулась. — Виктор тоже постепенно настроился против моей работы, считая, что я слишком много с ним спорю, а это ущемляет его мужское достоинство. И вот я уже который год кукую в этих роскошных четырех стенах. Конечно, у меня есть все, что положено иметь жене президента банка: я посещаю шейпинг, массажный салон, парикмахерские, я могу отдыхать на дорогих курортах, у меня свой автомобиль. Теперь, видимо, ко всему этому прибавится охрана.
— Скажите, Ольга, как на них повлияла смерть Салтыкова?
— Они все в шоке, — коротко ответила Ольга. — Никто до конца не понимает, почему это случилось. Илья был человеком жизнерадостным, активным, я бы сказала, дотошным. Любил жизнь во всех ее проявлениях. Очень любил женщин. Он занимал одно из ведущих мест в компании — от него зависело бесперебойное обеспечение автозаправок бензином. Только человек с его энергией мог успешно с этим справляться.
Я посмотрела на часы. Они показывали 18.25.
— А каково ваше мнение по поводу убийства Салтыкова?
— В этом деле много непонятного. Если это конкуренты, то почему именно Илья? Если это связано с личными делами Ильи или каким-то побочным бизнесом, то тоже не складывается. Илья был состоятельным человеком, способным отдавать свои долги. Короче, ни одна из существующих на поверхности версий не кажется мне оптимальной. Вам предстоит серьезно поработать, чтобы докопаться до истины.
Что-то Виктор задерживается, — Ольга снова посмотрела в окно. Зазвонил телефон. Она подняла трубку, лежавшую на диване. — Да. Она здесь. Хорошо, — передавая мне трубку, Ольга пояснила, — это Виктор.
— Алло, Татьяна? Это Капитонов. К сожалению, у меня изменились обстоятельства. Встреча, которую было намечено провести у меня дома, состоится в другом месте. Если у вас есть желание и время, вы можете подъехать.
— Да, конечно.
— В таком случае мы ждем вас, вы не удивляйтесь, в профилактории завода металлоизделий, — он назвал адрес. — У входа вас будет встречать охранник. Когда сможете там быть?
Я прикинула и ответила:
— Через сорок минут.
— Прекрасно. Как раз к этому времени все будут в сборе. У меня к вам еще одна просьба — не говорите моей супруге, куда вы направляетесь. Она всегда волнуется, когда мы проводим выездные заседания.
— Хорошо, — сказала я и отключила трубку. — У Виктора Михайловича изменились планы, я должна буду ехать в другое место.
— В профилакторий, что ли?
— Не знаю, мне сказали, что будут ждать у банка, — соврала я, хотя, видимо, это было абсолютно необязательно, поскольку Ольга и сама все прекрасно поняла.
Спускаясь по чисто убранной лестнице «сталинского» дома, я подумала о том, как странно, что умная, образованная женщина, полная жизненных сил, сидит много лет дома и занимается уходом за плюшевыми креслами. Это как-то не вязалось с ее страстной и активной натурой.
Глава 4 Оргия
На стоянке перед профилакторием, словно на выставке европейского автосалона, выстроились «БМВ», «Ауди», «Мерседесы» и «Вольво», владельцы которых в этот слякотный мартовский вечер расслаблялись в теплом помещении. Я припарковала свои «Жигули» рядом и направилась к входу. Один из охранников провел меня внутрь, где уже собрались гости.
В центре большой комнаты, обитой жженым деревом, стоял стол, уставленный яствами, которые свидетельствовали о том, что союз осетрины и банкиров нерушим и прочен как никогда. Увидев меня, Капитонов встал из-за стола, провел и посадил рядом с собой. Собравшиеся несколько человек уже разогревали свой желудок «Распутиным» и «Смирновым», заедая зелье бутербродами с осетриной, красной и черной икрой. Присутствовал также ряд экзотических салатов.
Прислуга представляла собой пару женщин средних лет, которые постоянно курсировали вдоль стола, спрашивая, не принести ли что-нибудь еще.
Кроме знакомых мне Капитонова, Синицына, Буцаева и Лиховцева, присутствовали еще трое мужчин. Прожевав кусок бутерброда, Капитонов тщательно вытер салфеткой губы. Рукой, на которой блеснули золотые часы стоимостью около тысячи долларов, указал на незнакомых мне людей.
— Вот, Танечка, знакомьтесь. Это господа, которые вас интересуют. Господин Мартынов Андрей Андреевич, директор нашего мини-НПЗ, — президент указал на здоровенного детину с большими залысинами и волосатой грудью, проступавшей сквозь расстегнутую рубашку. Детина, которого представили, молча кивнул, почему-то усмехнулся и продолжил активно поглощать пищу. — А это Ищенко Сергей Леонидович, руководитель нашего автотранспортного предприятия, — Капитонов показал в направлении угрюмого худосочного субъекта с забавно вздернутым носом. Он сидел в пиджаке, застегнутом на все пуговицы. Ел он немного, пил еще меньше, периодически подливая себе сок.