— Раньше я не встречал никого, кто ходил в простую школу и жил в многоквартирном доме.
Марианна внимательно следила за тем, что он говорил.
— Я с огромным интересом узнал о том, что если ты начинала заниматься музыкой до восьми утра, то твой сосед бил кулаком в стенку. — Он улыбнулся и, помолчав, добавил: — А о себе я не хотел говорить. Ты понимаешь?
Марианна кивнула.
Себ выдохнул и продолжил более уверенно:
— Я знал, что, как только расскажу о себе правду, наши отношения изменятся. А мне хотелось, чтобы все оставалась по-прежнему. Мне нравилось быть Себом Родиером. Нравилось ходить с тобой в кафе и гулять по проспектам и набережным Сены… — Себ поставил стакан на стол и выругался про себя. Как все запутанно. Уезжая, он точно знал, что вернется. Он всей душой стремился к Марианне и попросил ее подождать сорок восемь часов… Но дома его жизнь полностью изменилась. — Что случилось после моего отъезда? — тихо спросил Себ.
У Марианны слезы стояли в глазах, как тогда, когда она собирала его в дорогу. Себ подошел к ней и протянул накрахмаленный платок.
— Знаешь, — через силу улыбнулась Марианна, — весь мир уже давно пользуется бумажными носовыми платками.
Себ знал, что она все расскажет ему… главное — набраться терпения.
— Ты не вернулся… — Марианна снова сделала глоток виски. — Когда я больше не могла себе позволить оставаться в отеле, я встретилась с Бет, и мы скинулись, чтобы оплатить номер.
О боже! Он забыл о счете. Как он мог оставить ее, не заплатив за их комнату!
— Затем мы поехали к Мерчандам. Они милые люди и жили в красивом месте.
Себ кивнул, хотя понятия не имел, как выглядел город, в котором жили эти Мерчанды.
— И маленькая девочка, за которой я должна была приглядывать, оказалась просто замечательной. И все было чудесно, только вот месячные не приходили. — Марианна взглянула на Себа, чтобы видеть его лицо. — Обычно все было как по часам, поэтому я подумала, что это из-за того, что я тосковала по тебе. Депрессия, понимаешь?
Марианна ждала ребенка?
Себ боялся признаться себе в этом. Он ожидал услышать все что угодно, но только не это.
— Ты была беременна?
Марианна кивнула.
— В понедельник мы с Бет купили тест на беременность. Мы тогда жутко стеснялись зайти в аптеку. — Она вытерла нос платком. — Тест дал положительный результат. Совершенно четко. Темно-синяя линия.
Возможно, Себу сейчас следовало что-то сказать, но он не мог этого сделать. Марианна была беременна. Восемнадцатилетняя девушка, беременная, в чужом городе…
— Я сказала Мерчандам, что хочу вернуться домой. Они мне очень помогли. Купили билеты, а Бет проводила меня до станции.
Себ видел, что ей все сложнее и сложнее сдерживать эмоции. Нижняя губа девушки начала дрожать, и слезы полились из ее прекрасных глаз.
А он сидел, беспомощный, как ребенок. Хотел обнять ее, но не смел.
— Она умерла, Себ, — прошептала Марианна. — Джессика умерла.
Слова Марианны кинжалом впились в его сердце. Он не знал, что ужасало его больше. То, что он оставил беременную Марианну одну, или то, что их ребенок умер.
Марианна сделала глоток виски, и ее зубы стукнулись о стакан, так как она вся дрожала.
— Прости… я не хотела тебе этого рассказывать.
— Ты извиняешься? Боже, за что? — Себ сел рядом с ней и взял ее за руку. Марианна не убрала руку, а, наоборот, яростно вцепилась в его пальцы. — Наш ребенок умер?
— Джессика. Я назвала ее Джессика, — пробормотала Марианна, и еще одна слеза скатилась по ее щеке.
Себ прижал Марианну к своей груди.
— Расскажи мне.
Девушка не могла говорить ближайшие две минуты. Она слышала биение сердца Себа и чувствовала, как его рука гладит ее по плечу.
Марианна так устала. Так сильно устала.
— Всем было интересно, почему я вернулась раньше времени.
— Как поступили твои родители? — спросил Себ.
— Плакали. Мама очень много плакала. Она была расстроена и… ошарашена.
Марианна почувствовала, что Себ поцеловал ее в макушку. Но, наверное, ей это только показалось. Она вытерла слезы его платком.
— Хочешь еще виски?
— Да, — Марианна подала ему стакан и выпрямилась.
Пока она наблюдала, как Себ наполняет хрустальные стаканы, ее мучили вопросы. О чем он сейчас думает? Злится ли на нее? Вроде нет, не злится.
Марианна откинула волосы и взяла из его рук стакан. Двойной виски. Маме бы это тоже не понравилось.
— Спасибо.
Себ улыбнулся и сел рядом с ней.
— Тогда ты уехала жить к профессору Блэквеллу и его семье?
Марианна кивнула.
— Моя мама не могла пережить это. Ей казалось, что весь городок будет сплетничать. — Марианна хмыкнула. — Беременная, да еще и без жениха. Мама планировала отправить меня в специальное заведение для девушек в таком же положении.
В те дни Марианна была в полнейшем смятении. Она превратилась из девочки, подающей большие надежды, в девушку, которую лучше было спрятать подальше. Она все испортила.
— Но моя тетя позвонила Элиане, и я уехала к ней.
Себ снова обнял ее, и Марианна прижалась к нему. Ей так этого не хватало.
— На каком месяце ты потеряла ребенка?
— На восьмом, — Марианна перешла на шепот. — Было поздно. Слишком поздно.
Она опять почувствовала мягкий поцелуй. На этот раз Марианна не сомневалась. Себ поцеловал ее. А это значит, что он не винит ее за беременность.
Казалось, что все вокруг обвиняли Марианну — кроме Элианы, которая, наоборот, как могла помогала ей, и они не единожды обсуждали планы на будущее и варианты работы, которую можно было бы совместить с материнством.
Элиана ругала Марианну только за одно — за отказ связаться с отцом ребенка и сообщить ему всю правду.
— Прости, что не сказала тебе, — всхлипнула Марианна и отпила виски. По ее телу разлилась приятная теплота.
— Ты пыталась?
Марианна покачала головой.
— Сначала я думала, что ты сам найдешь меня. Потом я представляла, что, может, ты попал в аварию и у тебя амнезия. Знаешь, об этом частенько пишут в книгах.
Молчание.
— А потом я была слишком зла.
— Когда ты узнала, что я врал тебе о своем происхождении?
Марианна уловила слово «врал», и это было как бальзам по сердцу.
— Это случилось намного позже. Долгое время я не понимала, почему ты меня оставил. Я была так напугана, обижена.
Себ откинул волосы с ее лица, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Прости меня.
Он нежно поцеловал ее в лоб и снова прижал к своей груди. Марианна чувствовала его дыхание на своей щеке.
— Я не верила. Пока не почувствовала, как малышка брыкается внутри меня. Когда я впервые увидела ее на мониторе, она была такая маленькая… как горошинка.
Марианна опустила голову и начала рассматривать льдинки, плавающие в стакане. Тот осмотр, где она впервые увидела свою дочку, был незабываем.
Она вошла в кабинет маленькой испуганной девочкой, а вышла уверенная в том, что станет лучшей матерью на свете.
— Все было в порядке. Она двигалась, сосала пальчик.
Себ снова поцеловал ее в голову.
— Но вдруг она перестала шевелиться. Я сразу же поняла, что что-то не так. Элиана велела мне не впадать в панику, сказала, что малыши на время затихают. Но мы все равно позвонили акушерке, и она посоветовала ехать в больницу… в целях предосторожности.
Они долго стояли в пробках, пока добрались до городской больницы.
— Меня подключили к монитору, чтобы прослушать сердцебиение… — Марианна запнулась. Стоит ли Себу знать все это? — Акушерка позвала врача и сказала, что мониторы иногда барахлят. Они решили сделать полный осмотр. — Марианна глубоко вздохнула. — Вердикт был однозначный: ребенок умер. — Она выпрямилась и допила свое виски. Ее голова немного гудела от алкоголя, но так было даже лучше. — Доктора сказали, что нужно стимулировать роды. Они сделали мне укол…
— Тебе пришлось рожать?
Казалось, Себу потребовались все его силы, чтобы задать этот вопрос.