– То есть вас ударили? – уточнила я.
– Ну, не совсем ударили. Просто ткнули пистолетом в лоб и пригрозили пустить его в ход, если я начну кричать. Я повиновалась. Я, наверное, впала в какой-то ступор, потому что вдруг поняла, что закричать я не смогу, даже если бы мне и не приказали молчать. Мышцы как будто бы одеревенели, я стояла как какой-то бесчувственный чурбан.
– Так, понятно. А когда вы открывали наружную дверь, на лестничной клетке вы заметили что-нибудь необычное? – спросила я. – Или же все было как всегда?
– Вы имеете в виду, окинула ли я взглядом лестничную клетку после того, как открыла входную дверь? – уточнила Сальваторская.
– Да, именно это, – кивнула я.
– Нет, Татьяна. Признаться, я даже не успела ни о чем таком подумать, ведь они появились так неожиданно, – сказала художница.
– А сколько человек вломилось к вам в квартиру? Во что они были одеты? Вообще, как они выглядели? Были ли у них какие-нибудь приметы? – забросала Сальваторскую вопросами я.
– Их было двое, – ответила Екатерина. – Хотя, возможно, грабителей было и больше, в том смысле, что остальные ждали на улице. Но в нашу квартиру вломились двое. Такие спортивные, накачанные, как сейчас принято говорить, молодые люди. Они были в спортивных костюмах черного цвета. И в масках, которые скрывали практически все лицо… Вы спросили, были ли какие-нибудь запоминающиеся особенности в их облике. Ну так вот: поскольку они были в масках, то какие-то приметы, даже если они и имелись, возможности разглядеть не было.
– Но то, что возраст у них был молодой, вы это точно определили? – спросила я.
– Ну, в общем, да, – кивнула Сальваторская. – Им можно было дать лет тридцать пять, не больше.
– А по каким признакам это было видно? – спросила я.
– Ну, во-первых, по голосу, – начала объяснять женщина. – Говорил в основном один, второй молчал, так вот, голос выдавал именно молодого человека. А во-вторых, движения у них были такие, я бы сказала, стремительные. Человек в возрасте, даже не очень старый, не может так двигаться, как они.
– Понятно. Что вы еще можете рассказать, Екатерина Владимировна? Как они себя вели? – спросила я.
– Вы знаете, они были, безусловно, жесткими. То есть совершенно без тени сомнения в своих действиях, в том, что они совершают. Отдавали приказы безапелляционным тоном, таким, что ослушание даже не подразумевалось.
– Они отпускали какие-то грубые, нецензурные слова, реплики? – продолжала я спрашивать художницу.
– Нет, вы знаете, Татьяна, ничего такого сказано не было. Мне даже странно, что я не услышала ничего обсценного. Ведь даже на улице сейчас сплошь и рядом можно услышать такие словечки. А эти двое… Они были как будто бы не от мира сего. Какие-то выходцы из инфернального пространства. И черная одежда, и маски специально, я так думаю, были подобраны. Ну, для того, чтобы запугать.
– Так, я поняла вас, Екатерина Владимировна. Продолжайте, – попросила я.
– Так, собственно, и продолжать-то особенно нечего. Они сразу же приступили к делу. То есть велели мне выложить все наличные, которые были в квартире, потом стали обыскивать квартиру на предмет дорогих и ценных вещей. То, что находили, тут же складывали в объемные сумки.
– Что именно они взяли? – спросила я.
– Они забрали крупную сумму денег. Мы с мужем решили сделать подарок сыну в честь окончания университета – подарить ему машину. Специально откладывали для этого деньги… Они забрали дорогие швейцарские часы мужа, вытряхнули из шкатулки мои дорогостоящие украшения…
– Ясно. Я думаю, что ограбление вашей квартиры произошло преднамеренно, то есть преступники знали, что у вас есть что взять. Поэтому совершенно естественно возникает вопрос о том, кто мог знать, что вы собирались покупать машину и что деньги у вас находились дома? Кстати, где именно они лежали? – спросила я.
– В сейфе. Сейф находится в нашей с мужем спальне. Над кроватью висит картина, вот под ней и… Что же касается того, кто мог знать о покупке машин, то я даже и не знаю, что вам ответить. Мы с супругом, в общем-то, и не делали из этого особой тайны. – Екатерина Сальваторская пожала плечами. – А по поводу сына… Я не думаю, что он говорил об этом всем подряд. К тому же я теперь, после ваших слов, уже начинаю как-то по-другому думать о людях из нашего окружения. И мне становится, в общем-то, не по себе. Одно я знаю совершенно точно: эти двое в масках никоим образом не похожи ни на одного из наших знакомых!
– Нет, я ни в коей мере не призываю вас, Екатерина Владимировна, подозревать ваших знакомых в том, что они являются наводчиками преступников. Хотя существуют статистические выкладки: немалая часть всех преступных происшествий происходит от людей, на которых ни за что и не подумаешь. Но оставим это. Я просто пытаюсь сформировать круг причастных к преступлению, для того чтобы понять, откуда следует начинать вести расследование. Очень даже возможно, что ваши знакомые и не входят в него. Но утечка сведений о ваших намерениях – о приобретении машины, я имею в виду – откуда-то ведь произошла.