Я выругался и перекрестился. Это было худшим, что я мог придумать. Моя одежда вспыхнула синим (к счастью, холодным) пламенем, и через секунду я стоял посреди чужой страны в костюме Адама.
Кажется, минуту назад я думал, что положение было — хуже не придумаешь… Как видно, тогда я погорячился, ибо сейчас оно стало значительно хуже.
Но, тем не менее, главное было не потерять голову. Я, наконец, сосредоточился, и попытался таки провести демоническую концентрацию. Ведь, чем черт не шутит, может, чего и получилось бы?
И действительно через минуту концентрации, краски окружающего меня ландшафта изменились, я ощутил связь с каждым камнем и тонкие межмировые вибрации. Это было уже что-то! Таки единожды научившись плавать или кататься на велосипеде…
И тут я явственно ощутил чье-то присутствие.
— Отлично выглядишь! — произнес смутно знакомый женский голос позади меня.
Я повернулся. Признаюсь честно, менее всего я ожидал увидеть именно их — Яшу и Марину, тех самых моих бывших сослуживцев, коих я так неудачно потащил за собой в Боулдер (штат Колорадо). Не виделись мы практически с того злополучного дня. Марину, как не странно, направили в Рай. Про Яшу же я слышал, что его завербовали в Службу Искушения, а связь с ним у нашей Службы Наказания была довольно затруднена.
Марина была в длинном белом платье, удачно контрастировавшем ее черные, как смоль волосы, белых чулках, белых туфельках, и белых же, что логично, перчатках. В общем, настоящая невеста, разве что без фаты. Яша тоже выглядел настоящим женихом: смокинг, бабочка, шелковая рубашка или манишка, лаковые туфли, и набриолиненная шевелюра в стиле а la шестидесятые.
— Отлично выглядишь! — Повторил Яша. — Ад явно пошел тебе на пользу.
Оба ехидно ухмылялись.
Я развел руками, даже не пытаясь прикрыть свое достоинство, ибо это было, по меньшей мере, уже поздно.
— Я знаю, — ответил я, вложив в голос весь имеющийся в распоряжении сарказм. — Вы тоже, словно испод венца. Но, может быть, раз уж вы здесь, то поможете бывшему, хоть и не депутату Государственной Думы, но таки коллеге и, кстати сказать, именно вашему шефу.
Парочка продолжала ехидно ухмыляться, беспардонно рассматривая мою неприкрытую наготу. Я начинал сердиться. Ну ладно, если Марине было так интересно, что у меня там, могла бы и при жизни так от меня не бегать. Яша же вообще был полным засранцем…
— Просто мы твои новые опекуны, — наконец разродилась ответом Марина. — Я — хранитель.
— А я — искуситель, — добавил Яша.
— Сукины дети! — что еще было сказать?
Я криво улыбнулся, демонстрируя довольно большие по человеческим меркам клыки.
— Кстати, как это ты ко мне попал? Я думал ты — в русско-иудейском.
— Да кто ж меня туда пустит? — Яша развел руками. — Мне уже на медосмотре, как глянули на отсутствие, а точнее излишнее присутствие, так и сказали, к иудеям — ни ногой.
— Так ты, не это?..
— Не это, и не то. Ты же знаешь, что хотя наши родители и были разных национальностей, но понятия у них было одни. И, не самые худшие. Ты же, вроде, тоже особой религиозностью не отличался?
— Об общих понятиях, согласен, а вот насчет религиозности, тут ты не прав! Подсвечником напоказ не работал, но веру-то в сердце носил. И крестился не где-то, а в Русской Православной Церкви, в добром уме и твердом здравии. — Я улыбнулся. — Просто не афишировал никогда. Да, а чего это ты сам в искусители подался?
— Ну, это Вас, Рихард Зигфридович (не знаю, как во Христе), как истинного арийца, да еще в Русской Православной Церкви крещенного, в надзиратели сразу сосватали, а куда было бедному еврею податься? — Яша деланно закартавил.
Вечно он издевался над этим моим дефектом речи! В прочем, в остальном он был весьма неплохой парень. Помню, еще в школе мы с ним ходили в один ДОСААФовский клуб, но он был чуть старше, поэтому тогда мы почти не пересекались. Зато потом мы оказались на одном курсе нашего физ. фака. Яша после Афгана, я — после школы. С тех пор и водки с ним было выпито — не счесть, и драться стенка на стенку приходилось. Вот помню в стройотряде… Эх, студенческие годы!.. Короче, как от хранителя я бы от Яши не отказался, да и как от искусителя тоже.
Но стройотряды стройотрядами, а я вдруг осознал, что уже битый час болтаю в костюме Адама с этими засранцами, и ни он, ни она даже не предположили, что я таки уже человек, и могу испытывать банальный холод.
— Но раз вы мои опекуны, так помогите. Слушай, братан, зачем чёрту смокинг?
— Да я одолжил бы, но есть проблема, — ответил Яша, все также деланно картавя. — Нас кроме тебя все равно никто не видит. Нашу одежду, что логично, тоже.
Положение было просто издевательским.
— Ну, что, опекуны хрeновы, — я подошел к своим друзьям, и крепко обнял обоих за талии. Как не странно руки не провалились в пустоту, а нащупали очень даже материальные тела. Особенно у Марины, чья, если можно так выразиться, плоть весьма хорошо прощупывалось через тонкое платье, под которым, судя по всему, никакого нижнего белья не наблюдалось. — Ну, что, опекуны хрeновы, — повторил я, — ведите меня, куда считаете нужным, но если мне не понравится, пеняйте на себя: враз остановлю себе сердце (концентрироваться я не разучился), и вы вновь разлетитесь по своим ведомствам. Разлетитесь, кстати, не солоно хлебавши оба.
Я внимательно посмотрел в глаза сначала Марине, потом Яше. Кажется, я попал в точку: разлетаться так скоро по ведомствам охоты у них не было совсем. Правда, и в то, что я так сразу и остановлю свое сердце, верилось с трудом, но помочь мне для них обоих всё равно было делом святым.
— Ладно, — заключил Яша. — Сейчас двинем на запад. — Он показал рукой. — Там шоссе. Тормознем какую машину, одолжим одежду, и поразмыслим о ночлеге. А там что-нибудь придумаем.
— А пока, уж извини, придется тебе идти так. Нечего креститься было! добавила Марина, сбрасывая мою руку со своей талии, то есть, если быть точнее, уже не совсем талии.
— Ой, кто бы говорил, небесная ты моя! — что еще было ответить на сии слова ангела о крестном знамении?
***
Вы только не подумайте, что в Аду в чертей вербовали всех. Во-первых, настоящих грешников, согрешивших много и конкретно, вербовать категорически воспрещалось, ибо по уставу они должны были отжариться на сковородках срок, ориентировочно уходящий в бесконечность. Конечно, ходили разговоры, что бесконечность эта не такая уж бесконечная, но точных цифр не знал никто. Во-вторых, для работы, что надзирателем, что тех. сотрудником, что искусителем необходим был определенный талант, то есть тупые отпадали. Ими Чистилище обычно и заполнялось. Вообще, подразделение именуемое Чистилищем то расформировывалось, то формировалось опять, и никто толком не знал зачем это было нужно.