Она слегка покраснела. Новое шелковое вечернее платье с глубоким вырезом действительно очень шло ей.
– Спасибо, дорогой. – Она придвинулась, чтобы поцеловать его, и наткнулась на жесткую кобуру. – Ты, даже идя в оперу, не расстаешься с оружием?
– Я никуда без него не хожу, особенно теперь, когда тебе может угрожать опасность. Без «кольта» я чувствую себя голым.
Девушка промолчала. Последние дни были полны счастья и радости, она и думать позабыла обо всех своих тревогах. Все же Даррел был прав. Нельзя искушать судьбу.
В оперном театре собралось все высшее общество Сан-Франциско. Мужчины в вечерних костюмах и цилиндрах курили сигары, пока леди обменивались последними слухами.
– Не пойти ли нам на наши места? – шепнул Даррел. – Спектакль скоро начинается. К тому же я не курю сигар, а тебе вряд ли будут интересны сплетни, хотя большинство из них наверняка тебя касаются.
Когда они проходили мимо, люди замолкали и бросали на них внимательные, изучающие взгляды. За их спиной разговоры возобновлялись.
– Я ни разу еще не была в опере. Надеюсь, мне понравится, – наклонившись к Даррелу, шепотом сказала она.
– Не пытайся понять слова, – прошептал он в ответ, – они поют на итальянском. Просто слушай, наслаждайся музыкой и пением.
Ли По пришел в театр задолго до начала действия. Когда Даррел и Серена заняли свои места, китаец из своей ложи пристально изучал молодых людей. У женщины были светлые волосы... Вот она обернулась, оглядывая зал... Ли По шумно выдохнул. Это она! Серена Фостер! Наконец он нашел ее!
Пока не началась увертюра, он подозвал одного из телохранителей, дал ему необходимые инструкции, и четверо охранников быстро вышли из зала. Свет начал гаснуть, на сцену вышла певица и запела его любимую арию, а Ли По все никак не мог оторвать взгляда от Серены Фостер.
Занавес опустился, и Ли По покинул зал. В переулке неподалеку его ждал личный экипаж, и скоро он уже был у порога своего дома на углу улиц Клэй и Дюпон. Дома китаец стал нетерпеливо прохаживаться по комнате. Ему придется подождать, пока привезут Серену Фостер. Вероятно, они заедут поужинать в один из ближайших ресторанов. Но Ли По мог и подождать. Он и так уже ждал очень долго. Что значит для него лишний час?
– Даррел, ты был прав! – сказала Серена. – Я ничего не поняла, ни единого словечка!
– Открою тебе маленький секрет, – произнес он доверительно. – По меньшей мере половина людей в зале не понимают не только слов, они не понимают и музыки. Многие посещают оперу, чтобы показаться в новом платье или драгоценностях, обменяться свежими сплетнями.
Они сидели в «Уиннз Фонтейн хед» за легким поздним ужином.
Серена тряхнула головой: .
– Я не уверена, удастся ли мне полюбить оперу. Как можно любить то, чего не понимаешь? Но мне понравилось. И я прекрасно провела время.
Даррел улыбнулся:
– Думаю, ты сможешь ее полюбить. Но на это потребуется определенное время. Я уже не один год хожу в оперу. А впервые, когда мой отец... когда я в первый раз попал в оперу, мне показалось это смертельно скучным.
Внезапно Серена рассмеялась:
– По крайней мере там не стреляли. Помнишь тот вечер в Вирджиния-Сити?
– Прекрасно помню, – ухмыльнулся он. – Но здесь такое тоже случается. В прошлом году, как я слышал, один сумасшедший пришел в театр с бомбой. Он собирался кинуть ее на сцену. К счастью, она взорвалась раньше, убив только его самого.
Серена вздрогнула.
– Здесь, на Западе, так много жестокости! Даже в Сан-Франциско.
– Это почти граница цивилизованного мира, Серена. Большинство людей в городе только недавно приехали из горняцких поселков. А там жестокость и смерть в порядке вещей. И тебе ли не знать этого?
– Да, я знаю.
– Прости. Мне не следовало вспоминать об этом. Нам пора идти, уже довольно поздно.
На улице стоял туман. Такой густой, что уже в метре почти ничего не было видно. Даррелу потребовалось некоторое время, чтобы нанять экипаж. На Ноб-Хилле туман, казалось, был еще плотнее. Лестница, поднимавшаяся к особняку, просматривалась только до половины. Даррел заплатил кучеру. Серена взяла его под руку, и они стали подниматься к дому. Фонарь над входом не горел. Даррел нагнулся и, еле слышно бормоча себе под нос, пытался попасть ключом в замочную скважину.
Внезапно она услышала тихий шелест шагов и обернулась. Двое мужчин приближались к ним с разных сторон. Они оба были в черном и вооружены пистолетами.
– Даррел! – крикнула Серена.
Даррел выпрямился и, обернувшись, мгновенно оценил обстановку. Одно быстрое движение – и в его руке появился «кольт». Другой рукой он быстро толкнул Серену назад, к себе за спину. «Кольт» коротко громыхнул, и человек слева, отброшенный пулей, покатился вниз по лестнице.
Даррел отпрянул вправо, но не успел. Он еще поворачивался, когда второй китаец выстрелил. Пуля попала Даррелу в левую часть груди, отбросив его к двери. Прижимаясь спиной к стене, он медленно сполз на землю. «Кольт» выпал из ослабевших рук и, звеня, покатился вниз по лестнице.
Серена с ужасом смотрела на распростертое перед ней тело Даррела. Оглянувшись, она поняла, что бессмысленно даже пытаться бежать. Из тумана показалось еще двое мужчин. Один нес моток веревки, у другого в руках было что-то вроде мешка. Она не сможет прорваться к лестнице.
Девушка закричала изо всех сил. Один из китайцев грубо закрутил ей руку за спину. Боль была нечеловеческой. Серена вновь закричала, но в этот момент ей на голову накинули мешок. Она попыталась сопротивляться, но ее остановила ужасная боль в выкрученной руке. Стало тяжело дышать, и она поняла, что теряет сознание. Последнее, что она помнила, – как ее подняли и понесли куда-то.