Хотя и здесь есть свои красивые термины. К примеру, гаустра. Каково? Вероника Гаустра! Что-то испанское, таинственное, жгучее. Никто ведь не знает, что на самом деле это обозначает вздутие ободочной кишки. Ну, или почти никто…
Конечно, в детстве ее нещадно дразнили. А многие и по сей день не отказывали себе в маленьком удовольствии высказаться на сей счет и называть ее исключительно по фамилии. Например, старшая сестра Раиса Ивановна.
— Ты чем это делала? Руками? — сурово интересовалась она, прозрачно намекая, что подобное безобразие Вероника могла сотворить только ногой.
Когда она была маленькая (Вероника, естественно, а не Раиса Ивановна, которая, похоже, и на свет-то появилась сразу в почтенном возрасте, с черной «халой» на голове, колючими глазками и поджатыми тонкими губами), так вот, в те далекие годы у мамы была подружка Наташа Коновалова, и Веронике она очень нравилась — всем, в том числе и фамилией.
— Хочу, чтобы мою дочку звали Коновалова, — размечталась как-то шестилетняя Вероника.
Уж ежели ее постигла столь горькая участь, то хотя бы дочку уберечь.
— Это возможно только в том случае, если у твоего мужа будет такая фамилия, — объяснила мама.
Это стало настоящим откровением! Сияющим лучом надежды, пробивающим плотную завесу неприятностей и указующим выход.
— Хочу, чтобы у меня был муж Коновалов и чтобы он был красивый, — задумчиво сказала Вероника.
И провидение (или кто там, интересно, нас подслушивает?) уловило ее молитву, но, видимо, краем уха, потому что вняло ей только наполовину.
Но ведь жизнь такая непредсказуемая! Ты ждешь от нее награды, а она тебе по лбу, а с другой стороны, там, где видятся одни неприятности, на поверку гнездится счастье.
Как и всем прочим закомплексованным людям, Веронике повсюду мерещились насмешки, шуточки и намеки на ее экзотическую фамилию. Наверное, поэтому у нее и с парнями не слишком получалось. Конечно, она очень ждала того счастливого момента, когда к ней придет настоящая любовь, но не отстраненно, как, например, Ленка Силантьева, мечтательница и домоседка, а заинтересованно, деятельно, с огоньком — ходила на дискотеки, на разные вечеринки. Похвастаться особо было нечем, но ведь игра только начиналась…
«Любовь нечаянно нагрянет, / Когда ее совсем не ждешь», — поется в хорошей старой песне. И это правильно, как говаривал незабвенный Михаил Сергеевич Горбачев.
Ну кто, скажите на милость, ожидает любви, например, в перерывах между уколами, когда перед глазами маячат, сменяя друг друга, одни только пятые точки? Разве что последняя идиотка.
Вероника сделала семь уколов, переезжая с тележкой из палаты в палату, а восьмой сделать не смогла — больного на месте не оказалось.
— Где он? — строго спросила Вероника.
— А что, уже и в туалет отойти нельзя? — заступились соседи по палате.
— Отойти нельзя только в мир иной. В туалет можно, — разрешила она. — Но теперь пусть сам в процедурную приходит. Я его здесь дожидаться не стану. И скажите, чтоб поторопился — у меня смена кончается. Опоздает, вообще без укола останется.
Она уже и думать о нем забыла, когда в процедурную, коротко стукнув, вошел мужчина ее мечты. И так он был хорош, так хорош, что Вероника растерялась и зачем-то сурово спросила:
— Как ваша фамилия?
— Колбаса, — ответил мужчина ее мечты.
— Как? — задохнулась Вероника. — Как?!
— Колбаса! — весело повторил тот и расцвел лучезарной улыбкой.
И тогда она прыгнула на него, как кошка.
Они выпали из процедурной прямо под ноги заведующему отделением. И когда в ходе блицразборки выяснилось, что фамилия больного действительно Колбаса, Вероника расстроенно прошептала:
— Я думала, что он надо мной издевается…
— А мне плевать на то, что ты думаешь, меня волнует, что ты делаешь, — бушевал Викентий Палыч.
— Это она из-за своей фамилии бесится, — снисходительно пояснила старшая сестра. — Все ей кажется, что дразнят…
— А как ее фамилия? — заинтересовался пострадавший, осторожно касаясь расцарапанной щеки.
— Нога!
— Нога?! — изумился он и заржал как конь, обнажая ядреные белые зубы.
И тогда она кинулась на него снова.
Через два месяца они поженились, и на свадьбе гуляло все отделение. Вероника оставила свою девичью фамилию, и, поскольку все познается в сравнении, она больше не казалась ей такой уж неприемлемой.
Семен Колбаса был хирургом-стоматологом, а в травматологическое отделение его привела довольно-таки забавная история.