Когда дело дошло до кульминации, Вася едва не отдал богу душу. Такого с ним еще не случалось. Это был всем оргазмам оргазм. Он громко застонал и тут же расслабился, чувствуя себя и гадко, и восхитительно одновременно. Измученный Вася закрыл глаза, и почти сразу же погрузился в сон.
16
Когда Вася распахнул глаза в следующий раз, то малолетней сосульки уже не было в его комнате. Он лежал в гробу со спущенными штанами, а на его оголенных бедрах белели засохшие следы ночного происшествия. Корень жизни, изможденный и поникший, завалился на бок и пытался прийти в себя.
– Блядь, приснится же такое! – простонал Вася.
Он начал догадываться, как было дело. Ему явилось дикое сновидение, в котором какая-то девчонка показала ему оральный мастер-класс. А все остальное он доделал сам, своими натруженными руками. И штаны спустил, и передернул.
Тут Вася поднял взгляд, и невольно заорал благим матом. Перед его гробом безмолвным черным призраком высилась Матильда. Горничная стояла и смотрела на господина, что лежал перед ней со спущенными штанами.
– Ты что, тоже сосать пришла? – помертвевшим голосом спросил Вася. – Я не хочу! У меня… у меня голова болит!
– Уже вечер, господин, – сообщила Матильда, даже не пытаясь отвести взгляда от следов ночного приключения.
– Вечер? – переспросил Вася, быстро подтянув штаны. – А хули тебе надо?
Но тут он вспомнил, что вечер у вампиров это утро, и вопросы отпали сами собой.
– Прикажу Якову наполнить ванну, – сообщила Матильда, продолжая хлестать Васю осуждающим взглядом. – Вам следует помыться.
Помыться действительно было нужно. После дивного сновидения у Васи весь мех на ляжках слипся от кефира.
В ванной его поджидал горбун, который поклонился Васе, а затем встал у стены и стал наблюдать. Вася какое-то время смотрел на урода, а потом спросил у него:
– Тебе что-то надо?
Горбун отрицательно мотнул головой.
– Тогда катись отсюда на хуй.
– А вдруг вам что понадобится? – заговорил Яков.
– Что мне от тебя, говна горбатого, может понадобиться в ванной? – сердито спросил Вася.
– Ну, спинку, там, потереть, или иное место, – навскидку предположил денщик.
– Спинку? – переспросил Вася, которому показалось, что он ослышался. – Иное место? Ты дурак или прикалываешься?
– Яков я, – напомнил денщик.
– Ну, вот что, Яков. Иди-ка ты, братец, в пизду. Дорогу объяснять некогда, сам у кого-нибудь спросишь. Язык и не туда доведет.
До Якова, наконец, дошло, что в его услугах здесь никто не нуждается, и он вразвалочку покинул ванную. Вася захлопнул за ним дверь и запер ее на шпингалет. Затем разделся и забрался в чугунную устрицу.
– Персонал тут, конечно, непростой, – проворчал он, погрузившись в воду так, что на поверхности торчали только нос, глаза и губы. – Специфический. Что ни кадр, то кунсткамера. Хуй знает, чего от них ждать. Нужно глядеть в оба.
Совершив омовение, Вася обнаружил на стуле свежий комплект одежды, точь-в-точь прежний – те же кружевные панцу, тот же пиджак нетрадиционного покроя. Облачившись, он отправился искать столовую. Впрочем, поиски закончились, не успев начаться. Едва покинув ванную, он нос к носу столкнулся с Иннокентием.
– Добрый вечер, господин, – поприветствовал его дворецкий и почтительно склонил седую голову.
– Добрый-то он добрый, да не для всех, – буркнул Вася. – Слушай, братан, можно кое-что спросить?
– Разумеется. Для того я и здесь, чтобы помогать вам во всем.
– Я вот чего хотел узнать, – собравшись с силами, сказал Вася. – Здесь есть кто-нибудь еще, кроме вас троих?
– Здесь, это в склепе? – уточнил Иннокентий.
– Да, в нем.
– Разумеется, – прозвучало в ответ.
Васе стало дурно. Неужели это был не сон? Неужели какая-то лолька наяву забралась в его спальню и подвергла оральному истязанию?
– А кто еще тут есть? – простонал он тихо, боясь услышать возможный ответ.
– Вы, разумеется, – невозмутимо произнес Иннокентий.
Вася злобно уставился на дворецкого.
– Пиздец ты шутник! – проворчал он. – Тебе надо было в клоуны идти. Ну а кроме меня и вас троих тут есть еще кто-нибудь?
– Кроме вас и нас больше никого, – ответил Иннокентий.
– Точно? – прищурившись, спросил Вася. – Без пизды?
Иннокентий приосанился и произнес с достоинством:
– Господин. Вот уже двести лет я состою дворецким в фамильном склепе Носфератовых. Я знаю этот склеп от и до: знаю каждый уголок, каждый закуток, каждую скрипучую половицу и каждого здешнего таракана. Могу вас заверить – если бы здесь был кто-то еще, мне тотчас же стало бы об этом известно.
Эти слова немного утешили Васю. Немного. Но не полностью.