Si monumentum requiris, circumspice…
Прослеживая крупным планом (7)
Все жилы вытянут
До недавнего времени Эрик Эллерман думал, что самое худшее время суток – это промежуток от пробуждения до приезда на работу, когда собираешься с духом перед неизбежным испытанием встречи с коллегами. Но, похоже, больше «худшего времени» уже не было.
Вся жизнь превратилась в сущий ад.
Притулившись за кухонным столом со второй утренней чашкой синтетического кофе (из-за налога на третьего ребенка пришлось распрощаться с надеждой покупать настоящий), он глядел, как солнце сверкает на крышах теплиц, карабкающихся на дальний склон, выплескивающихся за холм и исчезающих в следующей долине. Над крышами громоздилась гигантская оранжевая вывеска «МНЕ ПОДАВАЙ ТОЛЬКО ПРОДУКТ «ХАЙТРИП КАЛИФОРНИИ», ГОВОРИТ «ЧУВАК, КОТОРЫЙ ЧУХАЛ ЧУЙКУ»!
И сколько еще я смогу жить, круглые сутки видя перед собой работу?
Из-за хлипкой стены, отделяющей кухню от детской, доносился капризный визг близнецов, представленных самим себе, пока Ариадна собирала Пенелопу в школу. Пенелопа тоже плакала. Ну и сколько еще, пока из соседней квартиры не начнут бить кулаком в стену? Бросив нервный взгляд на часы, он обнаружил, что у него еще есть время допить кофе.
– Арри! Разве ты не можешь их утихомирить? – крикнул он.
– Делаю что могу! – послышался злобный ответ. – Если бы ты помог мне с Пенни, было бы гораздо быстрее!
И – словно эти слова послужили сигналом – в стену застучали кулаком.
Появилась Ариадна: волосы растрепаны, халат на обвисшем животе распахнут. Перед собой она толкала Пенелопу, так как девочка терла заплаканные глаза и отказывалась смотреть, куда идет.
– Успокаивай, как сумеешь! – бросила Ариадна. – Желаю удачи!
Внезапно Пенни метнулась вперед, выбросив перед собой руки. Одна ручонка задела чашку, которую держал Эрик, и остатки содержимого пролились на подоконник и закапали с него на пол.
– Ах ты маленькая дрянь! – взорвался Эрик и дал дочери затрещину.
– Эрик, прекрати! – крикнула Ариадна.
– Только посмотри, что она наделала! Просто чудо, что на одежду мне ничего не попало! – Вскочив на ноги, Эрик увернулся от темно-коричневой жидкости, стекавшей с края встроенного складного стола. – А ты заткнись! – добавил он, обращаясь к старшей дочери.
– Ты не имеешь права на нее орать! – не унималась Ариадна.
– Ладно, извини, пожалуйста. Это тебя устраивает? – Эрик схватил пакет с ланчем. – Но, бога ради, пойди и заткни близнецов. Пока никто не постучал в дверь с жалобой и не увидел тебя в таком виде! И сколько раз тебе говорить, не выходи за порог без нового корсета. Может, это положит конец слухам, какие о тебе ходят.
– Я не могу делать больше, чем уже делаю. Противозачаточные я покупаю в универмаге на углу, чтобы все знали, что я беру, а когда выхожу из дому, то всегда ношу под мышкой «Бюллетень Населимита»…
– Знаю, знаю! Но какой смысл говорить это мне. Попытайся это рассказать нашим клятым соседям. А теперь, ПОЖАЛУЙСТА, пойди заткни близнецов!
В дурном настроении Ариадна пошла попытаться, Эрик же схватил за руку старшую дочь.
– Пошли, – пробормотал он, направляясь к входной двери.
Они практически в лицо мне говорят, что пора развестись. И, возможно, они правы. Черт, я уверен, что мне полагалась прибавка за то, сколько я труда убил на разработку нового сорта от «Хайтрип», – Господь знает (нет, только бы не оговориться, не произнести этого слова вслух, иначе они убедятся, что я действительно таков, как обо мне судачат), как мне это нужно, и, может, я получил бы что хочу, если бы не их подозрения насчет Арри…
Потянув на себя дверь, он вытолкнул Пенелопу в коридор и только тогда увидел, что было под табличкой с номером квартиры. К обивке двери была приклеена скотчем крест-накрест топорная мексиканская пластмассовая фигурка, статуэтка Девы Марии, какую за доллар можно купить в местном магазине игрушек. В приоткрытый рот куклы была заткнута таблетка противозачаточного.