Анжелика сама не знала, зачем она врёт. В принципе ей уже было всё равно, что о ней будут болтать станичники. Но всё-таки Анжелике захотелось доказать им, что она, несмотря на их осуждение, достойна любви и благополучной семейной жизни.
– А он знает, что у тебя приблудная дочь? – спросила тётя Клава.
«Вот оно. Всё-таки укололи!» – нахмурилась Анжелика и с гордостью ответила:
– Мой муж знает, что у меня есть дочь. Я рассказала ему всю историю, которая случилась тогда со мной, и он не сомневается, что те музыканты увезли меня насильно. Он очень жалеет меня и говорит, что, несмотря ни на что, будет любить и уважать нас с дочерью. А ещё он сказал, что люди, которые могли поверить, будто я добровольно уехала с теми музыкантами, сами тупые и злые недоумки! Это мой муж так сказал.
Анжелика повернулась и пошла в дом.
«Нехорошо, конечно, что я их так оскорбила. Но они сами виноваты. Нечего было ехидничать и мою Оксанку обзывать приблудной».
Дома никого не было. Анжелика вошла в комнату, с интересом разглядывая когда-то такое милое и родное жилище. Но сейчас оно казалось ей чужим, ещё более маленьким и убогим, чем она даже в своих воспоминаниях его себе представляла. Какая нищета! Обшарпанная мебель, кособокие, сделанные вручную не очень умелым мастером стол и табуретки, выцветшие занавески, залатанные половицы. Правда, всё было хоть и убогое, но чистенькое.
Анжелика покачала головой, поняв, что деньги, которые она постоянно посылала матери, та тратила только на Оксанку, а оставшиеся складывала в шкатулку, стесняясь тратить их на свои нужды.
Анжелика поставила на плиту чайник. Вдруг скрипнула входная дверь. Анжелика встрепенулась, ожидая увидеть мать. Но в комнату вошёл Сергей.
– Серёжка?! – застыла в шоке Анжелика. Меньше всего она ожидала увидеть в своём доме бывшего жениха.
– Лика?! – тоже удивился Сергей. – Ты вернулась?!
– Зачем ты пришёл? – насторожилась Анжелика.
– Извини, я не знал, что ты приехала. Просто я иногда прихожу к твоей матери дрова колоть и помочь по хозяйству.
– Ты помогаешь моей маме?!! – поразилась Анжелика. – Вот это да! И как же на это реагируют твоя жёнушка и мамаша? Я думаю, они от этого не в восторге.
– Да, они ругаются, – признался Сергей. – Но я объяснил им, что ты тут ни при чём. Я с твоей матерью всегда был в хороших отношениях. А сейчас ей особенно тяжело, ведь на ней ребёнок, а все от неё отвернулись. Вот я и помогаю ей иногда, чем могу.
Анжелика растрогалась. Она смотрела на Сергея и пыталась понять, остались ли в глубине души хоть какие-то чувства к этому простому и в общем-то славному парню. Нет. Ничего не осталось. Теперь он был для неё совершенно чужим. Сергей тоже с удивлением рассматривал эту шикарную городскую девушку, которая когда-то была его милой озорной Ликой.
– А ты стала очень красивой, – сказал он с плохо скрываемой болью. – Ты, конечно, всегда была красивой, но сейчас ты стала ещё лучше.
Анжелика смутилась, не зная, что на это сказать.
– Серёж, а ты счастлив? – спросила она вдруг, прямо глядя ему в глаза. Но Серёжка свой взгляд отвёл.
– Я? Да. Наверное. У меня всё нормально. Вот сын недавно родился. А ты как?
– И у меня всё хорошо, – соврала Анжелика, а потом вдруг спохватилась: – Ой, что ж мы так стоим! Ты проходи, садись за стол. Давай я тебя чаем напою.
– Нет. Пойду я. Моей наверняка сейчас доложат, что ты вернулась. А я ведь дома сказал, что к твоей матери иду. Уверен, что скоро жена сюда прибежит, скандал устроит.
– Ну ладно, тогда прощай.
– Ага, пока, – постарался сказать он как можно равнодушнее, открыл дверь, чтобы уйти, но вдруг остановился и повернулся к Анжелике. – Прости меня, Лика. Если можешь, прости.
– Я давно простила, – ответила она.
И это было правдой. Она действительно уже не таила зла на него. Сейчас ей стало жалко этого парня, у которого тогда не хватило духу пойти против всех и, не боясь быть осмеянным, бороться со всем миром за свою любовь. Он просто тогда струсил. А в результате он сломал жизнь не только ей, но и себе.
– Ну всё, я пошёл. Пока, – сказал он ещё раз, но почему-то всё медлил с уходом.
– А мы уезжаем в Москву. Навсегда.
Серёжка печально посмотрел на Анжелику и отвёл глаза.
– Что ж, желаю тебе счастья, – тихо сказал он и добавил: – Я очень рад, что мы с тобой увиделись.
– Я тоже. Прощай.
– Прощай.
И он ушёл. Анжелика смотрела в окно на его удаляющуюся фигуру. Сергей шёл немного сгорбившись, уныло глядя себе под ноги.
«Да уж, раньше он так не ходил. Я же помню его гордую осанку и открытый весёлый взгляд его карих глаз. А сейчас! Словно старик какой-то! Всё-таки жаль, что судьба нас развела. Если бы не те подонки, я жила бы сейчас с Серёжкой, у нас бы родился ребёнок, а может, и не один, и мы, несомненно, оба были бы очень счастливы. А что теперь? Что толку в моей жизни? Да, я богата. Но одинока. И очень-очень несчастна!»
Вскоре пришли мама с Оксанкой из магазина. Мама замешкалась в прихожей, а непоседа Оксанка, скинув валенки, прошмыгнула в комнату.
– Ксюша, погоди, дай я тебя раздену! – ворчала из прихожей мама.
Девочка и Анжелика с интересом стали разглядывать друг друга. Оксанка была одета в шубку из голубого искусственного меха, белую шапочку из козьей шерсти и такие же белые пушистые рукавички. Огромные васильковые глаза её с длинными чёрными ресницами с удивлением смотрели на незнакомую тётю. Анжелика растерялась, не зная, что и сказать своей такой незнакомой дочери.
– Ты, сто ль, моя мамка? – шмыгнув носом, спросила девочка.
Анжелика подошла и присела на корточки.
– Я. Ну, здравствуй, дочка.
– Здлавствуй. А подалки ты пливезла? – прищурилась Оксанка.
– Конечно.
Анжелика вскочила и стала вытаскивать из сумки сладкие гостинцы: конфеты, пирожные и фрукты. Оксанка взяла в одну руку горсть конфет, а в другую банан и заявила:
– Ну и где подалки-то?
Анжелика растерялась, не зная, что ответить. Она ведь приехала забрать дочку с собой, поэтому все игрушки, которые она накупила в огромном количестве, оставила в Москве. Но тут мама, услышав голос Анжелики, вбежала в комнату и замерла у порога.
– Ой, доча! Ты уже приехала! Батюшки, какая же ты у меня стала красавица! Тебя просто не узнать! Прям городская дама! Можно хоть тебя обнять-то?
– Мама, ну что вы такое говорите! – кинулась ей в объятия Анжелика. – Мама! Мамочка! Я так соскучилась! Ну, как вы тут без меня? Очень тяжело вам было, да? Простите меня, что бросила вас!
– Да что ты такое говоришь, доча! За что тебя прощать? Главное для меня, чтобы ты свою жизнь устроила. А мне совсем не трудно было. Я со всем справлялась. Ой, доча, ты же проголодалась с дороги! Садись покушай. Я к твоему приезду пирогов напекла да вареников налепила.
Мать засуетилась, накрывая на стол, а Анжелика подошла к дочке и стала помогать ей раздеваться.
– Я сама! – заупрямилась Оксанка и стянула с себя шапку.
Анжелика ахнула. Волосы у девочки были чёрные как смола! Правда, они были такие же густые и вьющиеся, как у Анжелики. И васильковые глаза да ещё две ямочки на щёчках достались Оксанке тоже от неё. А все остальные черты лица были чужие. Но Анжелика, к своему удивлению, уже не чувствовала вражды к этой девочке, ставшей невольным напоминанием о тех ужасных событиях прошлого. Наоборот, у Анжелики вдруг проснулась неуёмная нежность к своему ребёнку. Она с огромной радостью прижала к себе дочку.
За ужином мать поинтересовалась у Анжелики:
– Лика, надо бы позвать соседей, отметить наш отъезд, попрощаться. Ты не против?
– Как хотите, мама. Мне всё равно. А вы разве с ними общались всё это время?
– Нет. Но ты знаешь, мне и некогда было с ними лясы точить. За Ксюшей ведь глаз да глаз нужен. Только не углядишь, так она обязательно куда-нибудь влезет. Прямо чертёнок какой-то!