– Нет, что ты! Но вдруг он захочет, чтобы мы выступали в сильно декольтированных платьях?
– Ну и что, я так поролоном лифчик утрамбую, что мои пупырышки будут выпирать, как два арбуза! – беззаботно хихикала Юлька. – А парик я невидимками прицепляю так крепко, что никто не сорвёт. Я даже плавать в нём могу! Он у меня классный, из настоящих волос сделан! Я из-за него, между прочим, чуть в тюрьму не угодила!
– В тюрьму?! – округлила глаза Анжелика.
– Да, в тюрьму, – спокойно подтвердила Юлька. – А откуда бы я взяла столько бабок, чтобы такой парик купить? Да ему цена не одна тысяча! Поэтому я его просто стащила.
– Стащила?!! – ещё сильнее выпучила глаза Анжелика.
– Ну да. Из парикмахерской. Его туда одна крутая баба принесла, чтобы красиво накрутили. Я как раз в это время сидела под колпаком, сушила «химию». Вижу, эта баба села маникюр делать и давай перед всеми выпендриваться, про свою шикарную жизнь рассказывать и про поездки за границу. Девки-парикмахерши вокруг неё столпились, рты пораззявили. А я не будь дурой парик стибрила, в сумку запихнула, шапку прямо на бигуди нахлобучила, схватила куртку с вешалки и бежать. Еле от этих парикмахерш улизнула! Ох, я пока до дома доехала все волосы от этой «химии» сожгла, они у меня прямо клоками отваливались! Поэтому парик мне сразу и пригодился.
Анжелика стояла, потрясённая откровенным рассказом новой подружки, и не знала даже, что и сказать.
– Да ты не бойся, я вообще-то не воровка, – угадала ход её мыслей Юлька, – я больше никогда не воровала. Клянусь! Просто это был мой единственный шанс вырваться из своего Сыктывкара, чтобы стать певицей. Потому что мне даже моя мама говорила, что такую страхолюдину, как я, никто на сцену не выпустит позориться.
– Подожди, подожди… Какой ещё Сыктывкар? Ты же говорила, что ты коренная ленинградка! – напомнила ей Анжелика.
– Ой, ну ты прям как из задницы только что вылупилась! – закатила глаза Юлька. – Да, я говорила, что приехала из Ленинграда. А что я должна была говорить? Здрасте, я ваша тётя из Сыктывкара?! И кто бы после этого стал со мной разговаривать? Кому интересна певичка из захолустного городка, которая даже не имеет представления о большой сцене? Никому! Вот поэтому пришлось соврать. Олька, а ты на меня за всё это враньё не злишься?
– Нет, не злюсь, – неожиданно улыбнулась Анжелика.
Да ей и не пристало злиться на Юльку за враньё. Она и сама не прочь была в нужных ситуациях приврать. Да чего уж там! Анжелика была не просто врушкой, а классной мастерицей в этом деле!
– Вот и хорошо! – обрадовалась Юлька. – Кстати, Пидрич как только меня увидел, сразу заулыбался, губищи свои растопырил, слюни распустил, ходил всё вокруг меня кругалями, потирал свои волосатые руки и причмокивал: «Так-так-так. Очень, очень хорошо!» А когда я ему спела, он вообще так обрадовался! В общем, понял, какой бриллиант нашёл. Вот так и началась моя звёздная карьера!
– Ты подожди радоваться, – не разделяла её оптимизма Анжелика, – может, у нас ничего ещё не получится.
– Ты что?! Как это не получится?! – Юлька с азартом стала размахивать руками. – Всё у нас получится! Стопудово! Я ведь столько для этого сделала! Нет, всё теперь будет о`кей! Я буду выкладываться на полную катушку, но добьюсь, что стану самой популярной певицей в нашей стране, а может, и за рубежом! Вернее, мы с тобой станем самым-самым популярным дуэтом! Вот увидишь! На наших концертах пипл будет визжать, рвать на себе волосы и падать в обморок! Вот. Главное, Олька, ты не дрейфь, мы с тобой прорвёмся! Обязательно прорвёмся! Ты мне веришь?
Анжелика с болью посмотрела в горящие восторгом глаза этой странной, но в общем-то неплохой девчонки и не знала, что ответить.
«Что тебе, Юлька, сказать? Что все твои мечты – это блеф? Что Митрич и Продюсер – это не те люди, с которыми тебе надо было связываться? Что именно я главная помеха в достижении твоих честолюбивых целей? Потому что я не могу допустить того, чтобы мы с тобой стали известным дуэтом. А главная моя цель – это не выбиться в подзвёздыши, а как можно скорее стереть Продюсера с лица земли! И скоро раскручивать тебя, Юлька, увы, будет некому. Уж я для этого постараюсь! Прости!»
– Давай спать, – вместо всего этого сказала Анжелика, легла на диван и отвернулась к стене.
Юлька тоже легла. Но обе девушки долго не могли заснуть, погружённые каждая в свои мысли.
– Оль! – вдруг повернулась к ней Юлька. – А у тебя-то секреты есть? Давай выкладывай. Я свои рассказала, теперь твоя очередь.
Анжелика задумалась, про какой из своих секретов можно рассказать «сестрёнке».
– Я Вермишелю сказала, что живу у своей тёти, – призналась Анжелика. – Он не должен знать про эту квартиру. Это мой секрет. Ты никому не говори, что это моя квартира, хорошо?
– Замётано, – согласилась Юлька. – Я всем буду говорить, что эта квартира моя. Кстати, я к тебе перееду.
– Переезжай. Но только я не хочу, чтобы про эту квартиру вообще знали. Ты никому про неё не говори, договорились? Ну всё, давай спать. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – повернулась к ней спиной Юлька, но через минуту она опять тронула Анжелику за плечо. – Оль, а это все-все твои секреты?
– Ну… – замялась Анжелика, а потом призналась: – Вообще-то я тоже не из Саратова. Я раньше жила в деревне.
– Ох и лживый мы народ, бабы! – хихикнула Юлька.
– Ага, – согласилась с ней Анжелика.
Юлька, успокоенная тем, что узнала все секреты «сестрёнки», вскоре заснула, а Анжелика ещё долго лежала с открытыми глазами и размышляла, куда же это её жизнь несёт и что ей делать дальше.
Несколько дней Анжелика с Юлькой только и делали, что гуляли по московским улочкам и паркам, ели на ходу мороженое и чипсы, дурачились, много смеялись, ходили в кино, а по вечерам танцевали в московских клубах, где вовсю флиртовали с молодыми парнями, а потом так же легко с ними расставались. Это были самые беззаботные дни у Анжелики после той трагедии. Но как бы она ни веселилась, как бы ни дурачилась, желая забыть, вычеркнуть из памяти ужас той ночи, но воспоминания постоянно на неё накатывали и висели на сердце тяжёлыми гирями. Анжелика мрачнела и отворачивалась от подружки, чтобы скрыть свою печаль. Но Юлька всё равно заметила резкие перепады настроения «сестрёнки».
– Олька, ты чего опять загрустила? – допытывалась она.
– Да так, ерунда, просто грустинка в глаз попала, – смеялась Анжелика.
Наконец Митрич велел им приехать. С этого дня начались репетиции. Продюсер часто присутствовал на них, любуясь Анжеликой. Она была создана для сцены. Юлька, конечно, очень хорошо пела, но всё внимание сосредотачивалось только на Анжелике. Она притягивала взгляд зрителей своей красотой, обаянием, а также безупречной грацией. Анжелика от природы была очень гибкой и когда танцевала, то в такт музыки двигалось полностью всё её тело. А вот у Юльки двигались только руки и ноги, а само тело девушки как будто состояло из монолита. Потребовалось много часов занятий с хореографом, чтобы Юлька немного раскрепостилась и научилась красиво танцевать.
Репетировали они теперь очень много, с раннего утра до позднего вечера. К концу репетиции девушки были совершенно обессилены. Скорее лечь спать было их главным желанием. Хорошо, что Продюсер снял им квартиру рядом со студией. Девушки еле тащились туда, принимали душ, ужинали и сразу заваливались спать. И так изо дня в день.
Иногда Продюсер вечером забирал Анжелику с репетиций и ехал с ней в ресторан. Анжелика помнила свой план – держать Продюсера на расстоянии – и поэтому дальше объятий и поцелуев дело не доходило. Как ни странно, но ему такой лёгкий флирт с невинной девушкой нравился.
Вскоре Продюсер устроил им первое выступление в сборном концерте, посвящённом юбилею одного довольно крупного завода. Выступающих было много. Среди них было несколько популярных певцов и двое известных сатириков, а из новичков были они с Юлькой и ещё какая-то группа лохматых парней в рваных джинсах. Анжелика с Юлькой должны были спеть одну песню о ковбое, который вместо того, чтобы ухаживать за девушками, ухаживал за лошадьми, а девушки в образе Анжелики и Юли всячески пытались его соблазнить. Вот такая незатейливая песенка.