«И чего же я такое съел?» — гадал я, возвращая глаза в исходное состояние, и еще не догадывался о постигшей меня радости очищения организма от шлаков и токсинов по методу древних китайцев.
Как оказалось, шлаков во мне было немерено, что я и понял при попытке повторно посетить вверенное мне предприятие. Опять не успев спуститься в карьер, я почувствовал знакомое клокотание. Водитель подозрительно посмотрел на меня. Ему же, темному, и невдомек было, что это ласточки искали выход.
«Твою мать», — сквозь зубы процедил я, концентрируя силу воли в районе-пупка. Опытный водитель, глядя на мои вылезшие уже в знакомом направлении глаза, молча развернулся и погнал к конторе.
В привычном стиле напуганной мартышки я на полусогнутых бежал к знакомому сортиру. Бурлило не только в животе, но и уже в голове.
«Что ж за напасть такая? — размышлял я, еще раз победив ласточку. — Али траванулся чем? Может, водка была несвежая?»
С этой мыслью я еще три раза пытался объехать карьер, но все три попытки оказались неудачными.
Теперь мне было проще. Я сидел в своем рабочем кабинете и, прислушиваясь к ощущениям, ждал прилета ласточек. От кабинета до санузла было расстояние метров пятьдесят по прямой, но стая ласточек налетала настолько внезапно, что пока мозг это фиксировал, ноги, ведомые животом, уже давно несли меня знакомой дорогой.
Весь день меня мучили вопросы: «Что это? И за что мне это?» Поэтому, когда вечером, на трясущихся ногах зайдя домой, я услышал:
— А кто это мой чай для похудания выпил? — то обессиленно сполз по косяку. Меня согревала одна мысль — я знаю причину!
ЭХ, РЫБАЛКА!
Работал я как-то на одном горнодобывающем комбинате на совсем Крайнем Севере. А специфика производства такова, что постоянно к нам прилетали различные заграничные товарищи, кто контракт подписать, кто оборудование гарантийное подремонтировать. Но это сервисмены, так сказать. И еще прилетали всякие средне- и высокопоставленные товарищи. Зачем — не знаю, вроде как по работе, но подозревало — отдохнуть на рыбалке-охоте. Вот о последнем и будет сказ.
Прилетели раз представители «Дебирса» (фирма алмазами занимается). На кой они в эту глушь приперлись — до сих пор не пойму. Хотя слышал, что у них такие поездки экстримом считаются. Ну примерно то же самое, что нам с Эвереста с голой задницей на ежике съехать.
Вызывает меня, значит, директор и грит:
— Нам выпала честь принять на нашей северной земле представителей… — Потом подумал и продолжил, — короче, Серега, собирайся, повезем этих долбо…ов на рыбалку. Харч не брать — все за счет конторы.
«Нивапрос, — подумал я, — не впервой». Эх, наивный чукотский юноша, да кабы я знал, чем все кончится…
1. Туда
В общем, летим мы на вертушке «Ми-8». Я, директор, товарищ, два иностранца и переводчик. Глядя на хитрую рожу переводчика, я еще подумал, что, видимо, ему не впервой такие мероприятия. И не ошибся. Потому что он надрался еще до прилета к точке и свои переводческие обязанности забросил на хрен. Да и с русским у него начались напряги. Но ничего так не способствует взаимопониманию народов, как вовремя выпитая восьмая.
Прилетели — сели — разгрузились. А сели на островок, так как больше нигде места нормального для посадки не было. А зимовье на другом берегу, то есть до него еще на моторке пару километров плыть. Пока я готовил мотор, бутор весь в лодку грузил и как-то немного отвлекся. Оборачиваюсь — на меня две пары окосевших импортных глаз пялятся. И пытаются выдавить из себя какой-то вопрос. Я чел вежливый, честно попытался понять, что они хотят. Но они, тупые, так и не смогли объяснить, че им надо. Тут из-под коряги раздался голос, от которого я сиганул на соседнюю сопку. «Во, блин, — пронеслось в голове, — на пустом берегу — коряги говорят. А что будет, когда в лес зайдем?» Но это пытался спасти положение лежащий под корягой на животе переводчик.
— Эни… это… б..я., хотят… спрсть… про… — И заснул.
Мое любопытство достигло апогея, не каждый же день представители такой компании что-то хотят у меня спросить.
— Да не бери в голову, Серега, — сказал директор. — Они хотят узнать, когда поплывем. Все они на каждой рыбалке задают один и тот же вопрос.
Подивившись богатому опыту директора и опрокинув стопку, я с сомнением оглядел людей — иностранцев, постепенно превращающихся в балласт. Балласт о чем-то оживленно между собой говорил, по четыре раза повторяя фразы. В разговоре отчетливо слышалось слово «Бай-най». Тут уж я сам догадался, что пока я наводил марафет, директор под предлогом «А выпьем за северного бога леса Байная!» влил в них критические для их организма триста граммов. Водки. Ну, все, лодка на воде, переводчик, притворившись в спальный мешок, свернулся на носу, плывем. Плыли недолго, потому киче интересного не было, кроме того что иностранцы начали сносно материться по-русски. Приплыли к зимовью, сели у костерка, слышу: балласт опять что-то спросить тужится. Рыбачить хотят — раздалось у меня над ухом. «Бля-а-а!!!» — спокойно подумал я, подскакивая над лесом. Это подкрался проснувшийся переводчик, который готовился в бой со стаканом в руке.