Родился он в 556 году до н.э. у подножия Гималаев, там, где Индия граничит с Непалом. Был он сыном царя племени шакья. По некоторым источникам — плодом непорочного зачатия матери — царицы Махамайя. Согласно легенде, новорожденный Будда поднял одну руку к небу, а другой указал на землю, сказав при этом: «Над небом и под небом я единственный, кто достоин почитания».
Отец очень любил его (несмотря на непорочное зачатие) и стремился уберечь от любых негативных впечатлений, любых тревог и разочарований. Принц подрастал, живя в роскошном дворце, окруженный поистине царской атмосферой неги и безмятежности, не ведая о том, что люди старятся, болеют и умирают. Это неведение всячески поддерживалось в нем согласно воле царя.
Но однажды принц отправился со своим слугой на прогулку за пределы дворцовой ограды (и, разумеется, без ведома отца). В то время он был уже супругом прелестной Яшодхары и отцом не менее прелестного малыша. И вот принц встречает на дороге сначала дряхлого, беззубого старца, затем — тяжелобольного и в довершение всего — носилки с покойником.
Принц изумлен. Он спрашивает слугу: «Что случилось с этими людьми?» Тот отвечает, что любая болезнь весьма вероятна, а вот старость и смерть — неизбежны. И тут перед принцем вдруг открылся весь трагизм человеческой жизни, вся ее бесперспективность.
Желая успокоить своего господина, слуга говорит: «Учителя утверждают, что каждый из нас возродится в другом теле». Такая перспектива привела принца в полное отчаяние. Этой же ночью он тайно покидает дворец и уходит в лес, к отшельникам. По дороге он меняется одеждой со встречным охотником, накидывает на себя желтый плащ (впоследствии — традиционная одежда буддийских монахов) и скрывается в чаще леса, где, обрив голову, вступает на путь познания тайны бытия.
Семь лет он морил себя голодом и всеми иными способами умерщвлял молодую плоть, но тайна бытия все не открывалась, к великому разочарованию толпы молодых отшельников, которые приходили, чтобы приобщиться к откровению.
И вот однажды, когда он был уже на грани смерти, пришла женщина и почти насильно накормила этот живой еще труп. Он поел и вдруг осознал, что умерщвление плоти — вовсе не путь к истине, скорее напротив. Когда он сказал об этом другим отшельникам, они возмутились и, обозвав его предателем святого дела, ушли прочь.
А отшельника действительно посетило озарение, и он теперь стал называться Буддой (Просветленным).
Будда пришел к тем молодым отшельникам, которые ранее оставили его. Вначале они не желали его слушать, но когда увидели свет, излучаемый лицом Просветленного, склонились и приняли все, что он им сказал…
И обрили головы, и надели желтые плащи, и образовали Буддийский монашеский орден.
Так возникла одна из мировых религий, называемая буддизмом.
Буддизм не прижился в Индии, не слился с ее государственностью, не стал духовной пристанью для миллионов граждан Страны Чудес.
Возможно, они отнюдь не желали подавлять в себе бушующие страсти, не понимая цели такого подавления.
Возможно, их представления о нирване базировались на ощущениях сугубо земных удовольствий.
Возможно, поиск личного Бога в собственной душе оказался излишне сложной задачей ввиду абстрактности объекта.
Возможно, оказались неприемлемыми этические нормы буддизма: неубиение, неупотребление алкогольных напитков, воздержание от блуда, лжи и воровства. Для многих и многих эти нормы совершенно неприемлемы, что там греха таить…
Да и мудрость Будды (впрочем, как и всякая иная) не нашла, видимо, достаточного числа адептов в стране, где был настолько развит плюрализм взглядов и норм, что едва ли рядовой ум способен был сориентироваться в этом духовном хаосе.
КСТАТИ:
«Ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она».
«Как в дом с плохой крышей просачивается дождь, так в плохо развитый ум просачивается вожделение».
«Если странствующий не встретит подобного себе или лучшего, пусть он укрепится в одиночестве: с глупцом не бывает дружбы».
«Будьте сами своими светильниками».
Будда
Последняя мысль явно не для среднего ума и средних возможностей.
И все же буддизм нашел убежище в душах множества китайцев, корейцев, тибетцев, калмыков, жителей Шри-Ланки и Индонезии, России и США.
Был мощный всплеск буддизма и в Индии, когда страной правил великий царь Ашока, прозванный Беспечальным (268—223 гг. до н.э.). Приняв буддизм, этот правитель прекратил агрессивные войны. Он строил приюты, больницы, запретил жестокое обращение с животными, построил свое законодательство на базе буддийского принципа сострадания, милосердия, что возвело Ашоку в ранг правителя, действительно преследующего такие цели, как благоденствие и счастье своих подданных, — настоящая экзотика на ниве Истории.
После смерти Ашоки буддизм был оттеснен более доступными массовому сознанию и массовым приоритетам учениями.
Но Индия навсегда осталась землей, взрастившей буддизм.
Эта земля по праву считается истинной родиной арабских цифр. Арабы, собственно, никогда не претендовали на авторство касательно этого гениального изобретения, просто именно они разнесли его по свету, который с благодарностью принял эту систему исчисления, без которой было бы невозможно развитие математики со всеми вытекающими отсюда последствиями.
На этой земле возник прекрасный символ движения Солнца, называемый свастикой, и то обстоятельство, что этот символ спустя десятки столетий использовали в качестве эмблемы не в меру честолюбивые немецкие колбасники во главе с несостоявшимся художником Адольфом Гитлером, которого консультировали не слишком образованные референты, никак не умаляет великого значения этого символа.
Повсеместное запрещение свастики не более разумно, чем, предположим, запрещение какого-либо музыкального произведения на том только основании, что его любил слушать кто-то из злых гениев человечества, или запрещение носить черные береты потому, что это традиционный головной убор бывшего иракского диктатора Саддама Хусейна. А Ленин носил кепку, так что теперь делать?
Ну и, конечно же, говоря об индийских вкладах в банк, где хранятся драгоценности Истории, нельзя не упомянуть о великолепных индийских храмах, возникших уже на заключительном этапе древней Истории.
Эти храмы украшены подлинными шедеврами культового изобразительного искусства, которое, с одной стороны, было своеобразным отражением бытия, а с другой — средством религиозно-мистического воздействия на это бытие в популярной, абсолютно доходчивой форме, близкой естественным влечениям всех без исключения посетителей этих культовых сооружений.
Скульптурная группа из храма Кхаджурахо
Те из них, которым не позволялось входить во внутренние помещения, т.е. представители низших каст, имели возможность лицезреть на наружных стенах вечность в виде эротических скульптур и многофигурных барельефов, где боги в образах вполне реальных раджей занимались животворящим сексом со своими женами и весьма многочисленными наложницами.
Внутренние помещения храмов были украшены изображениями богов иногда в символическом, а иногда и в достаточно реалистическом воплощениях.
Боги были представлены в самых различных обликах, но неизменным был символ бога Шивы — бога плодородия и производительной силы. Этот символ представлял собой фаллос, зачастую соединенный с символом богини Парвати — влагалищем.
Те же тенденции прослеживались в светском искусстве Древней Индии.
Это художественное наследие с полным на то правом можно назвать шокирующим, если исходить из традиционных особенностей мировосприятия христиан, иудеев и мусульман.