Далее, всем духовным лицам и учреждениям категорически запрещалось каким бы то ни было способом приобретать вотчины и мирским людям отдавать вотчины в монастыри (гл. XVII, ст. 42). С точки зрения государства это способствовало дальнейшей централизации и укреплению самодержавной власти. Но положения нового кодекса вызвали сопротивление духовенства и ожесточенную критику с его стороны. Ведь «Уложение» лишало высшее духовенство, за исключением патриарха, судебных привилегий. В ведение Монастырского приказа передавались все церковные и монастырские земли.
Недовольный «Уложением» патриарх Никон называл его не иначе как -«беззаконной книгой», а первого главу Монастырского приказа, князя В. И. Одоевского, ц,новым Лютером». В итоге напряженной борьбы духовная власть одолела светскую: сначала, уже после удаления Никона от дел, в 1667 г. был отменен светский суд в отношении духовенства, а в 1677 г. упразднили и Монастырский приказ.
В «Уложении» много внимания уделялось и некоторым социальным вопросам. В Смуте силой, обеспечившей конечную победу над внешними и внутренними врагами, были сословия служилых людей и жителей посадов. XVI и XVII главы «Уложения» были посвящены упорядочению запутанных в годы «московского разорения» земельных отношений. Кто-то тогда утратил крепости на свои владения, кто-то получил их от самозванцев. В новом законодательном своде устанавливалось, что вотчинами имеют право владеть только служилые люди и гости. Таким образом, собственность на землю становилась сословной привилегией дворянства и верхушки купечества. В интересах дворянства «Уложение» сглаживает разницу между условным владением — поместьем (на условии и на время службы) и наследственным — вотчиной. Отныне поместья можно менять на вотчины и наоборот. Челобитьям посадских людей удовлетворяла специально посвященная им XIX глава. Согласно ей посадское население обособлялось в замкнутое сословие и прикреплялось к посаду. Все его жители должны были нести тягло — ""О есть платить определенные подати и исполнять повинности в пользу государства. Из посада теперь нельзя было уйти, зато и войти можно было только при условии вступления в тяглую общину. Это положение удовлетворяло требование посадских людей оградить их от конкуренции разных чинов людей, которые, происходя из служилых, духовных, крестьян, торговали и занимались разными промыслами близ посадов, в то же время не имели тягло. Теперь все, кто занимался торгами и промыслами, обращались в вечное посадское тягло. Одновременно свободные ранее от тягла «белые слободы» (обеленные, т. е. освобожденные от податей и повинностей государству), принадлежавшие светским феодалам и церкви, безвозмездно прикреплялись к государевым посадам. Подлежали возвращению на посады все самовольно оттуда ушедшие. Их предписывалось «свозити на старые их посадские места, где кто жил наперед сего, бездетно и бесповоротно». Таким образом, по точной характеристике
В. О. Ключевского, «посадское тягло с торгов и про-мысЛов стало сословной повинностью посадского населения, а право городского торга и промысла его сословной привилегией». Надо только добавить, что это зафиксированное законом положение не было до конца реализовано на практике. И весь XVII в. посадские люди продолжали ходатайствовать о ликвидации «белых мест», расширении городских территорий, запрещении крестьянам заниматься торгами и промыслами.