В результате английское дворянство, оставаясь единым как сословие, было расколото на два социальных слоя, которые во время революции оказались по обе стороны баррикад.
Большое количество дворянства — в первую очередь это касалось его мелкой и средней части — > к началу революции свою роль видело в помощи
ускорению капиталистического развития страны. Продолжая оставаться классом земледельческим, это дворянство в сущности было уже новым дворянством, поскольку свою земельную собственность оно нередко использовало не столько для получения феодальной ренты, сколько для извлечения капиталистической прибыли.
Перестав быть рыцарями шпаги, дворяне превратились в рыцарей наживы. Джентльмены (ими в XVII в. преимущественно назывались представители нового дворянства — джентри; более богатые джентльмены назывались сквайрами; часть их получала от короля'титул рыцаря) становились удачливыми коммерсантами, которые не уступали представителям среды городского купечества.
-«Благородное» звание не становилось преградой, когда, например, предприимчивый джентльмен хотел торговать шерстью или сыром, плавить металлы или варить пиво, добывать каменный уголь или селитру. Другими словами, любое дело считалось вполне оправданным и не зазорным, если оно приносило высокую прибыль.
С другой стороны, зажиточные финансисты и купцы, приобретая земли, вступали в ряды джентри.
Любопытно отметить, что уже в 1600 г. доходы английского джентри значительно превышали доходы пэров, епископов и зажиточных йоменов, вместе взятых. Именно джентри с наибольшей активностью выступало на рынке в качестве покупателей коронных земель и владений обедневшей знати.
Так, например, из общего количества земли, которая была продана в 1625—1634 гг. на сумму в 234 437 ф. ст., джентльмены и рыцари скупили больше половины. С 1561 по 1640 г. джентри увеличило свое землевладение почти на 20 %, в то время как землевладение короны за тот же период уменьшилось на 75%, а землевладение пэров — более чем наполовину.
Таким образом, экономические успехи нового дворянства явились прямым следствием его приобщения к капиталистическому развитию страны. В целом составляя часть дворянского сословия, в социальном отношении оно выделилось в особый класс, который был теснейшим образом связан с буржуазией.
Одной из главных задач новое дворянство считало задачу превращения своих все возрастающих земельных владений в свободную от феодальной зависимости собственность буржуазного типа. Однако абсолютистский режим противопоставлял чаяниям нового дворянства все более жесткую систему феодального контроля за его землевладением.
Палата по делам опеки и отчуждений, которая была учреждена при Генрихе VIII, при первых Стюартах превратилась в орудие феодального гнета. Рыцарское держание, на праве которого дворяне могли владеть землей, стало основой феодальных притязаний короны и явилось одним из источников ее налоговых доходов.
Таким образом, становится совершенно очевидным тот факт, что незадолго до революции крестьянской аграрной программе, которая заключалась в стремлении уничтожить все права лендлордов на крестьянские наделы — превратить копигольд во фригольд, противостояла аграрная программа нового дворянства, стремящегося уничтожить феодальные права короны на свои земли. Одновременно с этим джентри пыталось ликвидировать также и традиционные крестьянские права на свои земли (наследственный копигольд).
Наличие этих аграрных программ — крестьянско-плебейской и буржуазно-дворянской — явилось одной из самых важных особенностей Английской революции XVII в.
Другая часть дворянства — преимущественно звать и дворяне западных и северных графств — по своему социальному характеру и устремлению являлась как бы полной противоположностью новых дворян. По образу жизни и по источнику доходов они продолжали оставаться феодалами, получая со своих земель традиционную феодальную ренту. Их землевладение сохраняло средневековый характер.
Так, например, в начале XVII в. в маноре лорда Беркли еще собирались файны, гериоты с держателей (копигольдеров), судебные штрафы и т. д. Эти вельможи, которые испытывали немалые трудности в своем экономическом положении, так как их традиционные доходы очень отставали от их потребностей, тем не менее свысока смотрели на дворян-дельцов
и не собирались делить с ними ни свои привилегии, ни свою власть.
Для представителей этого дворянства были харак-, терны пристрастие к столичной жизни и увлечение придворными интригами, погоня за внешним блеском. Часто их окружало огромное количество слуг и прихлебателей. И если бы они систематически не получали от короны поддержки в форме различных пенсий и синекур, щедрых денежных подарков и земельных пожалований, то их полное разорение неминуемо наступило бы.