К этому времени знать сосредоточила в руках царя неограниченную власть.
В пору наивысшего могущества царского самовластия фараон распоряжался в любом из десятков номов, на которые делилось его царство. По своему желанию он мог отправлять на службу номархов из одной области в другую — из Нижнего Египта в Верхний и обратно.
При IV династии знать в значительной своей части состояла в родстве с царями. Как правило, одни из самых высоких должностей в государстве — верхних сановников, военачальников, хранителей сокровищ, начальников работ, верховных жрецов знаменитейших храмов — часто занимали члены царского дома.
Только во вторую половину истории Древнего царства на местах стали выдвигаться номовые владетельные роды.
В государстве все в конечном итоге возводилось к приказам царской власти. Все, начиная с мероприятий по орошению, — суд и кара, назначения и пожалования, наложение повинностей и освобождение от них, поездки за рубеж, мероприятия по судоходству, военные походы, государственное строительство и разработка горных недр.
Материальной основой фараоновского самовластия были огромные земельные, людские, продовольственные и вещевые ресурсы, находившиеся в личном распоряжении царя. Формально, конечно, существовало кое-какое различие между «домом царя» и государством, но на деле оно как правило стиралось. Государственные хранилища всевозможных благ были не более, как частями «дома царя», государственные работы были работами «дома царя», пожалования государственным сановникам — его пожалованиями.
Обычно повинности и налоги в пользу царя налагались очень произвольно. Так, например, при VI династии один управитель Верхнего Египта хвастался тем, что налагал их по два раза.
Царь был окружен божескими почестями. Но его называли не просто «богом», а «большим богом», отмечая таким образом его могущество. Особой милостью для приближенного, в том числе даже царского свойственника, было разрешение лобызать ноги, а не землю перед ногами царя, что тоже практиковалось очень часто.
Вместе с тем в узком кругу высшей знати фараон не был таким недоступным. Часто он мог разрешить одному из приближенных следовать за собой в носилках. Разрешал умащаться в его присутствии. Мог высказывать заботу в дни болезни, а кому-нибудь из высшей знати мог даже собственноручно писать письма, полные предупредительной любезности.
Кстати, однажды дело даже пошло до извинения царя перед сановником за невольный ушиб, причем, не только устно, но и письменно, с увековечением этого факта в надписи.
После царя первым лицом в государственном управлении считался верховный сановник (во многих исследованиях его называют арабским титулом «везир»). Одновременно он же являлся и главным судьей. Вместе с тем круг его полномочий как верховного сановника очертить довольно трудно. Он не столько направлял деятельность ряда ведомств, сколько их функции сосредоточивал в своих руках. Как свидетельствуют источники, он мог одновременно направлять деятельность «6 великих дворов», как назывались верховные судебные органы, а также ведать местным управлением, блюсти различные государственные хранилища, да еще управлять разными государственными мастерскими, руководить всеми работами царя.
Правда, следует отметить, что не всегда верховные сановники совмещали одни и те же должности. Довольно часто одни передавали часть их другим сановникам, иные же присваивали себе новые звания. Так, например, к концу Древнего царства ими было присвоено звание градоначальника столицы.
Большого развития в Древнем царстве достигло военное дело.
В то время основным оружием оставались простой лук и стрелы. Имелся особый «дом оружия», над ним стоял особый начальник. Единственным родом сухопутных войск оставалась пехота, однако к тому времени уже различалось несколько ее видов.