В Европе появление техники шлифования каменных орудий и изготовления глиняной посуды относится, скорее всего, еще к VI тысячелетию до н. э.
Несмотря на то, что остатки первого неолитического поселения на острове Крит относятся к V тысячелетию до. э., но высокое качество посуды из этого поселения не позволяет отнести его к самой ранней стадии неолита. Эта посуда не только хорошо отформована, но также отполироана снаружи и изнутри. Причем, форма сосудов очень однообразна.
Все это дает основание искать начало неолита в Европе в более раннем времени, т. е. в VI тысячелетии до н. э.
Однако признаков занятия земледелием не было обнаружено ни в этом древнейшем неолитическом поселении на Крите, ни среди остатков более поздних неолитических поселков. Каменные орудия — шлифованные топоры, наконечники стрел и копий — позволяют говорить лишь об охоте как об основном занятии поселения. В прибрежных местах, наверное, занимались ловлей рыбы, ракообразных.
Вместе с тем, жизнь, конечно же, не стояла на месте, все время принося что-то новое в производственную деятельность человека.
Об этом свидетельствует хотя бы глиняная посуда так называемого среднего неолита на Крите. Нельзя не заметить, что сосуды в это время изготавливались уже более искусно. Например, их стенки были тоньше, а полировка стала гораздо совершенней. Теперь поверхность сосудов покрывалась узорами в виде линий, зигзагов, заштрихованных треугольников и даже иногда изображений деревьев.
В конце этого периода начинают встречаться статуэтки, которые изображают женщин, а также птиц или животных.
Кстати, статуэтки интенсивно начали распространяться на Крите в следующий, поздненеолитический период. В период, когда жители острова были знакомы с медью, из которой изготавливались даже топоры.
К этому времени быт населения становится еще более оседлым. Уже строятся каменные дома, которые очень прочны и долговечны.
Скорее всего, именно в это время начали распространяться здесь земледелие и скотоводство. Об этом, в частности, можно судить по изображениям быков, которые встречаются на рисунках древних художников. Об этом говорит и большое количество найденных пряслиц — маховиков для веретен, которые вряд ли были рассчитаны только на прядение из волокон диких растений.
Переход к неолитическому быту на Балканском полуострове, который находится к северу от Крита, произошел также в очень отдаленное время. В Фессалии и Македонии под слоями остатков поселений, обитатели которых были уже знакомы с изготовлением медных орудий, археологи нашли следы стоянок с грубой посудой, кремневыми орудиями и полированными каменными топорами, которые имели большое сходство с топорами, обнаруженными в ранненеолитических слоях на Крите.
В странах Дунайского бассейна, в ранних слоях таких поселений, как Винча I под Белградом и Чока под Сегедом на Тиссе, встречаются остатки неолитических стоянок IV тысячелетия до н. э. с грубой керамикой, темной, но уже украшенной узорами, которая по технике исполнения сходна с неолитической керамикой Крита.
Необходимо отметить, что образ жизни обитателей этих стоянок не отличался разнообразием и был весьма примитивен. Для рыболовства и охоты изготавливались из оленьего рога грубые гарпуны, также делались каменные орудия, из которых отполированы были только клиновидные топоры.
Во многом похожие памятники неолита обнаружены и в Северной Италии, а также во Франции, где в северной ее части жили неолитические «лесные» племена охотников.
Особенно много знаний об этом периоде можно почерпнуть из кампинийской культуры. Так названа она была по раскопанной стоянке Кампиньи на Нижней Сене.
Судя по древнейшим слоям Кампиньи, население, которое оставило эти стоянки, еще только овладевало шлифовкой камня и умело изготавливать лишь самые примитивные глиняные сосуды. Кроме того, кампинийцы занимались охотой на оленей, диких лошадей и быков. Занимались они и рыболовством.
По мнению археологов, кампинийцы были и собирателями. В частности, они употребляли в пищу дикорастущие злаки — в том числе и ячмень, зерна которого они уже размельчали на зернотоках.
Вполне возможно, что перед нами та ступень собирательства злаков, которая уже предшествовала началу земледелия.