Наряду с расширением сети сухопутных дорог большое внимание обращалось и на водные пути. В связи с завоеванием Северо-Западной Индии смелому мореходу Скилаку из Карианды в Малой Азии было поручено исследовать устье Инда и установить возможность непосредственной морской связи со странами Запада.
Корабли Скилака, отправившиеся от берегов Инда, на тридцатом месяце путешествия по Индийскому океану прибыли к северо-западному побережью Красного моря, откуда финикийские моряки отправились в свое время по повелению фараона Нехао в путь вокруг Африки. Удача экспедиции Скилака побудила Дария довести до конца начатые Нехао работы по прорытию канала, соединяющего Нил с Красным морем. После завершения этого грандиозного проекта вдоль берега канала были воздвигнуты большие каменные плиты с надписями.
Более упорядоченно стало вестись денежное хозяйство государства. Была введена единая чеканная монета, причем право чеканки золотой монеты принадлежало исключительно царю. Сатрапы могли чеканить серебряную монету, а автономные города и области выпускали медные деньги.
Золотая монета персидских царей весом в восемь граммов и с изображением царя в виде лучника называлась дариком. Она имела хождение не только в самой империи, но и в соседних странах, в частности, в Балканской Греции, где высоко ценилась. Распространение денег в монетной форме облегчало развитие торговли в Персидском государстве. Оно же обусловило дальнейшее обогащение связанных с нею рабовладельцев, особенно в Вавилоне. Богатые торгово-ростовщические дома, такие, как, например, род Эгиби, игравший заметную роль еще во времена самостоятельности Вавилонии, теперь значительно увеличили свои операции.
Подобные дома были основаны не только в Вавилоне, но и в других городах Двуречья и в прочих сатрапиях Запада. Таким же был и упомянутый в связи с системой откупов торгово-ростовщический дом Мурашу в Ниппуре. Судя по документам архивов родов Эгиби и Мурашу, их торговые дома обслуживали обширные районы державы и имели среди своих должников даже представителей царской семьи.
Местные крупные рабовладельцы являлись социальной опорой царской власти в покоренных странах. В государственном аппарате Ахеменидов они видели надежную защиту против восстаний бедняков и рабов. Кроме того, представителям персидской знати в сатрапиях выделялись крупные земельные владения. Эти земли обрабатывались сотнями рабов. Дома владельцев представляли собой мощные крепости со стенами из восьми сырцовых кирпичей в толщину.
Дарий стремился привлечь на свою сторону и местное жречество. В угоду жрецам Мардука он сделал Вавилон одной из столиц своей державы наряду с Персеполем, Сузами и Экбатанами.
В надписи Уджагорресента сообщается о восстановлении Дарием школы врачей в Саисе. При этом Уджагорресент особо подчеркивает, что Дарий включил в нее «книжниками» «сыновей мужа» (т. е. знатных) «и не было среди них сыновей бедняков». Дарий реставрировал также ряд египетских храмов и возвратил им доходы, которые были отняты у них Камбисом. Подобно фараонам, сатрап персидского царя назначал жрецов, следя за тем, чтобы в их число не попали случайные лица.
По отношению к греческим храмам в Малой Азии Дарий проявил не меньшую заботливость. Когда наместник западной части Малой Азии Гадат не посчитался с привилегиями, дарованными царем храмам, Дарий пригрозил ему своей немилостью: «за то, что ты скрываешь мое расположение относительно богов, ты, если не переменишься к лучшему, испытаешь мой справедливый гнев…».
Центральная власть ощущала потребность в законодательных нормах, которыми должны были руководствоваться сатрапы и их помощники. В надписях Дарий подчеркивал, что установленный им «закон» сдерживал страны, входившие в его державу, и что этого «закона» они боялись.
Общегосударственное законодательство должно было учитывать законы покоренных стран, чтобы стать приемлемым и для господствующих классов отдельных сатрапий. Есть сведения, что персидская царская администрация собирала данные о законах, которые действовали в покоренных ими странах, в частности, в Египте. К сожалению, о самом сборнике законов всей Персидской монархии, если он был действительно составлен, исследователи не располагают никакими данными.