Согласно названному источнику, жилище горожан представляло собой неправильной формы в зависимости от уже существующей застройки двухэтажные дома, выходившие на проулки глухими стенами, нижняя часть которых выкладывалась обожженным кирпичом, что предохраняло строение от размыва. Внутренние стены и вторые этажи строились из кирпича-сырца. Под потолком делались небольшие окошки-отдушины. Свет в такие жилища попадал практически через дверной проем. Крыши были плоскими. Самым ценным имуществом считались деревянные двери и потолочные балки, которые в случае перемены места жительства владелец забирал с собой.
Планировка предполагала определенные обязательные части. «В жилище более или менее состоятельного человека дверца с улицы вела в сени, где стоял кувшин с водой для омовения ног и хранился хозяйственный инвентарь, а оттуда, наискосок от уличной, другая дверь вела во внутренний дворик площадью метров двадцать: он, как и сени, по возможности был мощен обожженным кирпичом, на двери у выхода из сеней во двор могли укреплять апотропей (оберегал от злого духа) — фигурка демона; в середине дворика могло находиться углубление — бассейн. На уровне второго этажа по внутренней стене дома, обращенной во дворик, тянулась деревянная галерейка (обыкновенно не кругом, а только с одной стороны). Со двора мог быть ход в людскую — помещение для рабов с глинобитной общей лежанкой, в кухню с врытым в землю очагом (здесь же хранились и каменные зернотерки) и в кладовку. В подавляющем большинстве домов, однако, ни помещения для рабов, ни кухни не было (очаги для стряпни устраивались во дворе). Однако в любом доме напротив выхода из сеней обязательно располагалась дверь в парадную горницу; она могла быть различной длины, в зависимости от возможностей владельцев дома, но во всех домах имела стандартную ширину — 2 м (4 локтя), так как здесь, по-видимому, после обрядового семейного или родового пиршества вповалку укладывали спать гостей. Лишь в очень редких домах при горнице устраивали кладовку для постельных вещей (скорее всего циновок и паласов) и умывальную... Через горницу был проход во второй, меньший двор, недоступный посторонним; часть его, по-видимому, имела крытый навес, и здесь находился домашний алтарь; в этом же дворике по возможности хоронили умерших членов семейства...
Из первого, не священного, дворика на галерейку вела лестница, а под лестницей всегда находилось еще одно нужное помещение. Нечистот не оставляли в доме, их старались вывести дренажными трубами на улицу...
На втором этаже находились собственно жилые помещения, но о них мы знаем меньше всего: почти ни один раскопанный дом не сохранился до уровня второго этажа. По-видимому, надстройка (ругбум) почти всегда была меньше по площади, чем первый этаж; для размещения взрослых и детей обычно семье хватало, думается, одной-двух горниц, площадью 18—30 кв. м, имея в виду семью средней состоятельности...
Наряду с описанным типом дома существовал и другой, меньшего размера; в нем сени занимали всю ширину постройки, а из узкого дворика дверь вела в крошечную парадную горницу и оттуда на такой же маленький задний, священный двор; галерейка имелась только наверху, над входом в горницу. Похоже, что в домах подобного типа было не более одной горенки на втором этаже. Видимо, такой тип домов возник в результате раздела первоначального семейного жилища» (Указанное издание, с. 345 — 348).
Благодаря записям о разделе имущества между детьми после смерти главы семьи можно сделать некоторые замечания о внутреннем благоустройстве дома. Известно, что еще в III тыс. до н. э. начали употреблять кровати, табуретки, столики. Но, как правило, в рассматриваемый период единственная в доме кровать предназначалась для хозяина и его жены, прочие домочадцы обычно спали на циновках или на полу. Благосостояние семьи определялось количеством серебряного лома или слитков. Среди прочих предметов быта и домашнего производства (ларец, каменные сосуды, зернотерки, прялка, ткацкий станок, лодка, различные емкости для хранения и транспортировки продуктов) наименее ценными и самыми многочисленными были плетения и глиняные изделия.
Российский искусствовед М. Н. Мерцалова в своей книге «Костюм разных времен и народов» (М., АО «Академия моды», 1993) дает нам возможность взглянуть на быт жителей Вавилонского государства с несколько необычной точки зрения.
Одежда вавилонян, как утверждает Мария Мерцалова, состояла из куска ткани или меха, обернутого вокруг бедер подобно юбке, или накинутого на плечи и скрепленного пряжкой. Сохранились и изображения женщин-богов в различных костюмах.
Эти костюмы можно разделить на три группы, настолько они несходны между собой по форме.
К первой группе относится одежда богини, состоящая из покрывала и юбки из меха. Это, по-видимому, один из видов привилегированной одежды.
Ко второй группе относится длинная одежда, облегающая женскую фигуру до бедер, с пышными вверху и узкими внизу рукавами. Поверхность материала сплошь покрыта правильными выпуклыми ромбами, которые, предположительно, можно считать кусками меха. Круглый вырез ворота обшит бахромой. Такая же бахрома пересекает фигуру от середины правого бедра до талии и переходит на спину. Волосы подстрижены, а голова покрыта убором, весьма близким по форме к современным шляпам.
Третья группа — это жрицы. Одежда их представляет особый интерес. Она является прототипом чрезвычайно распространенной, просуществовавшей тысячелетия и существующей в настоящее время запахивающейся одежды — халата. Это уже не бесформенное покрытие тела мехом, а хорошо пригнанное по фигуре, обшитое по краям бахромой, изящное по силуэту настоящее женское платье без рукавов.
Историческое будущее осталось за двумя последними группами, сложившимися на Востоке в одном из древнейших очагов человеческой культуры. Искусство кроить одежду больше чем через четыре тысячелетия возродилось и развилось в Западной Европе. Памятники, относящиеся к расцвету Вавилонского государства, отличаются большей условностью трактовки одежды и особенно прически.
Однако рубашка с рукавами и плащ, как считает российский искусствовед М. Мерцалова, были основной одеждой вавилонян.
ЗАКОНЫ ХАММУРАПИ.
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ИСИНА, ЛАРСЫ И ЭШНУННЫ
Законодательство Вавилонского царя Хаммурапи возникло не на пустом месте, фундаментом для него послужило древнее право Шумера, восходящее еще ко временам III династии Ура, к первому закрепленному на письме сборнику законов Ур-Намму.
Один из предшественников кодекса Хаммурапи является уже упоминаемое нами законодательство пятого царя династии Исина, последнего из потомков Ишби-Эрры, Липитиштара (1934—1924 гг. до. н. э.). В заключительной части законов сообщается, что они были высечены, как и Законы Хаммурапи, на каменной стеле. Однако современной науке известны только фрагменты клинописных глиняных табличек, найденные при раскопках в Ниппуре. Текст написан на шумерском языке, хотя создавался во время правления царя-аморея, семита.
Законы Липитиштара (43 статьи, сохранились не все) свидетельствовали о возрастающей роли частного владения и усложняющихся отношениях между государством и частными лицами. Сохранившиеся статьи говорят об условиях раздачи царского земельного фонда частным лицам, регулируют правила найма как рабочей силы, так и имущества, скота. Много внимания уделяется семейному праву, причем часто затрагиваются те же аспекты, которые позже интересовали и создателя законов Хаммурапи. Характерно, что принцип талиона («око за око, зуб за зуб») реализовывался только в параграфе 22, который определял наказание за лжесвидетельство: давший ложные показания нес то же наказание, которое мог бы понести оклеветанный человек.
До нас дошли также 9 параграфов закона, действовавших на территории царства Ларсы, которые свидетельствуют о достаточно высоком для того времени уровне развития правовой мысли. Закон благоприятствовал распространению ростовщичества. Из семейного права сохранились сведения о том, что приемные дети находились в полном подчинении своих приемных родителей. Важно отметить следующую прогрессивную деталь: при разрешении споров учитывалось, умышленно или неумышленно был нанесен ущерб пострадавшему.