Наряду с санскритской литературой существовала литература и на других языках. Буддийская литература на языке пали огромна по объему и по значению и включает в себя различные религиозно-философские трактаты, жизнеописания Будды, канонические сочинения. Особенно интересны джатаки — многочисленные рассказы о событиях, случившихся с Буддой во времена его земных воплощений, предшествующих возрождению его в виде царевича Сиддхартхи. Во многих случаях эти рассказы являются фольклорными материалами. Сборники джатак древнее «Панчатантры» и «Хитопадешти», с которыми имеют много общего. Они оказали, в частности, немалое влияние на арабский фольклор, что видно на примере сказок «Тысяча и одна ночь».
Наряду с санскритской и палийской литературой в первые века нашей эры появляется литература на дравидских языках. Древнейшими ее памятниками является «Курал» — сборник нравоучительных изречений на тамильском языке; составление его приписывается Тируваллувару — ткачу, принадлежавшему к одной из низших каст.
Количество дошедших до нас литературных памятников (только незначительная часть того, что существовало в действительности), разнообразие жанров, высокий уровень художественного мастерства — все это позволяет утверждать, что индийская литература этого периода не уступала самым развитым литературам других народов.
Во многих областях изобразительного искусства древние индийцы достигли значительного совершенства. Были высоко развиты ваяние, художественные ремесла (производство ювелирных изделий, резьба по камню, кости, дереву и т. д.). Высокохудожественные образцы древнеиндийской фресковой живописи сохранились в пещерных храмах — например в храме Аджанты (штат Хайдерабад), состоящем из пещер, которые высекались в скале между IIв. до н. э. и VII в. н. э.
ВЛИЯНИЕ ИНДИЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ НА СОСЕДНИЕ СТРАНЫ
Ранее уже упоминалось о значительном влиянии, которое оказала индийская культура на народы Средней Азии и Восточного Ирана.
Со времени Кушанской империи значительной индиани-зации подверглось также тохарское население Восточного Туркестана. Многие города носили индийские названия. Здесь распространяется индийская письменность; в качестве языка надписей использовался санскрит. Немалую роль сыграло также распространение буддизма.
Еще более значительным было влияние индийской культуры в Юго-Восточной Азии, где выходцами из Индии основывались колонии. Число переселенцев не было особенно значительным, колонизация нигде не привела к индианизации больших масс местного населения; скорее наоборот, индийцы постепенно растворялись в местном населении. Тем не менее народы Юго-Восточной Азии получили возможность ознакомиться с достижениями передовой материальной и духовной культуры народов Индии. Во многих государствах Индокитая в официальных надписях употреблялся санскрит, заимствованиями из санскрита и пали обогащался словарный запас местных языков. Уже древнейшие храмовые строения (например, храм в Анкоре, в государстве Кхмер, ступа в Барабудуре на острове Ява и др.) обнаруживают очевидное влияние индийской архитектуры. В первые века нашей эры в странах Юго-Восточной Азии распространяется буддизм, что также способствовало упрочению индийского культурного влияния.
ПЕРВОИСТОЧНИКИ
Обилие и разнообразие литературного материала по рассматриваемому периоду древней Индии сразу же заставляет отказаться от приведения в качестве иллюстрации примеров двух из четырех грандиозных литературных комплексов — эпического и джайнистского. Поэмы «Махабхарата» и «Рамаяна» достаточно известны. Тексты священного канона религиозной секты джайнов узкопрагматичны по содержанию и имеют относительно малую художественную ценность. Рассмотрим в дальнейшем поэтому только два из оставшихся литературных комплексов — ведийский и буддийский.
Обилие и разнообразие ведийских памятников уже само по себе подсказывает, что в диахронической перспективе ведийская литература прошла много ступеней развития. И действительно, время создания вед охватывает целую эпоху: от конца II до середины I тыс. до н. э. Некоторые упанишады и веданты вообще относятся к более позднему периоду — IV — III вв. до н. э. Отделенные друг от друга столетиями, памятники вед, естественно, отражают различные уровни социально-политических отношений (от первобытнообщинного до сословно-кастового строя), различные уровни художественного осмысления действительности. И тем не менее в рамках ведийского канона, в его основной функции целостного религиозно-культового комплекса, эти памятники воспринимаются индийской традицией, да в какой-то мере и современным европейским читателем, как единая и взаимосвязанная система текстов.
Гимны четырех ведийских самхит формально предназначены для четырех главных жрецов ведийского ритуала и непосредственно входят в его состав, освящая и интерпретируя каждое ритуальное действие. Брахманы объясняют экзотерический аспект ритуала, происхождение, смысл и назначение отдельных ритуальных церемоний, а араньяки и упанишады как эгзегетическую («разъяснительную») литературу вед, причем каждый из разрядов этой литературы связан с определенным уровнем (ритуальным, дидактическим, философским) содержания самхит.
Конечно, подобного рода синхронный, системный подход достаточно условен, ведийские памятники, взятые порознь, вполне самостоятельны и Обладают ясно выраженной спецификой. Но при этом несомненно, что любой из них в общей структуре ведийской литературы занимает свое, особое место и приобретает функциональную нагрузку, вытекающую из особенностей этой структуры. Заметим попутно, что так же обстоит дело и в других литературах Древнего Востока: объединение гетерогенных текстов в религиозный канон типа Библии или «Авесты» ведет, как правило, к их переосмыслению и подчинению общим задачам канона.
ИЗ «РИГВЕДЫ»
Переводы Т. Елизаренковой
ГИМН ИНДРЕ [170]
Индры деяния хочу возгласить ныне:
Первые, что совершил владетель палицы.
Он убил дракона, он просверлил устья рекам.
Он рассек мощные чресла гор.
Он убил дракона [171] , что покоился на горе.
Твашатар [172] для него выточил звучную палицу.
Как коровы мычащие спешат к телятам,
Так прямо к морю сбегаются воды.
Как бык взъяренный, он выбрал себе сому [173] .
На празднествах этих он упился Выжатым.
Щедрый [174] , он схватил палицу и метнул ее.
Он убил перворожденного из драконов.
Ты убил перворожденного из драконов,
И перехитрил все хитрости хитрецов,
И породил солнце, и небо, и утреннюю зарю,
И тогда поистине не стало тебе противника.
Индра убил врага, самого страшного, бесплечего,
Вритру убил палицей — великим оружием.
Как дерево без ветвей топором обрубленных,
Вритра лежит, дракон, прильнув к земле.
Как неумелый боец в задоре хмельном, вызвал он
Мужа, силой всевластного, упоенного Дважды Выжатым.
Испытания своим оружием Вритра не вынес.
Он повержен, враг Индры, с проломленным носом.
Безногий, безрукий, он боролся с Индрой.
Тот палицей хватил его по затылку.