В годы правления императора Константина в еще большей степени, чем при императоре Диоклетиане, армия стала пополняться отрядами из варварских племен, так как римское государство испытывало большие трудности при вербовке воинов из местного населения, которое все больше и больше прикреплялось к месту жительства и профессиям. Отныне профессия воинов тоже стала наследственной. Но обычная плата за военную службу — наделение земельными участками — перестала привлекать жителей империи в связи с упадком среднего и мелкого землевладения. Варваризация же армии отразилась на ее структуре: отныне размеры легионов были уменьшены, а число начальников соответственно увеличилось, это было сделано для того, чтобы усилить контроль за рядовым составом войск. Варвары, поступавшие на римскую военную службу, приобретали римское гражданство, а за заслуги они получали повышения — могли переходить на службу в дворцовую стражу и достигать значительных чинов. Таким образом был открыт доступ выходцам из варварских племен к высшим должностям империи, который сыграл важнейшую роль в дальнейшей истории домината.
В годы правления императора Константина продолжалось развитие сложной политической и административной системы домината. В конце его правления организация домината, которую начал еще император Диоклетиан, в значительной мере была уже завершена, а поэтому в дальнейшем она функционировала без принципиальных изменений до самого падения Западной Римской империи. Кроме того, ряд черт домината унаследовала Византия. Несмотря на то, что тетрархия императоров была упразднена, сохранилось деление империи на четыре части для удобства управления. Части эти отныне назывались префектурами и управлялись они высшими чиновниками, которых назначал сам император — префектами претория. Отныне должность префекта претория была превращена из военной в гражданскую, командование армией было изъято из рук префектов и передано военным магистрам, которых также было четыре: два начальника пехоты и два начальника конницы. Подобное разделение военной и гражданской магистратур проводилось при доминате последовательно, для того, чтобы ослабить самостоятельность местных властей, которые к тому же были обязаны контролировать друг друга и обо всем подозрительном доносить в вышестоящие инстанции.
Сохранилось деление на диоцезы и провинции. Последние состояли из нескольких небольших округов. Вся эта громоздкая административная система была основана на подчинении низших чиновников высшим по рангу и наконец, префектам претория своей префектуры, за исключением военных магистров. Префекты претория и военные магистры подчинялись непосредственно императору — самодержцу и непогрешимому источнику законов, также они были его советниками и членами «священного дворца», который состоял из родственников императора и группы вельмож, возглавлявших различные звенья бюрократического аппарата. Гражданские и военные должности среди придворных также были строго разделены. При священной особе доминуса находился высший совещательный совет — консисториум, который заменил существовавший ранее совет — консилиум. Совет этот назывался консисториумом, потому что его члены во время совещания стояли — они не имели права сидеть в присутствии императора. Сам доминус по своему усмотрению назначал всех членов консисториума, только он один имел в этом совете решающий голос. Высшие чины в государстве, как и любые другие звенья бюрократического аппарата, были разделены на шесть категорий. Самой низшей из низ являлась категория мужей « выдающихся», пятую категорию составляли мужи «совершеннейшие», четвертую — «светлейшие», третью — «почтеннейшие», вторую — «сиятельные» и, наконец, первую — «благороднейшие». Как правило, выходцы из средних слоев могли дослужиться только до низшей — шестой категории. Следующие пять категорий были доступны, почти исключительно, лицам сенатского сословия, которые занимали высшие должности в имперской бюрократии. Также все высшие управления назывались «священными», поскольку непосредственно зависели от «священного дворца» и доминуса. Иногда доходило до откровенного издевательства, так, например, управление сбором налогов с населения называлось «священной щедростью императора.
Все это привело к тому, что римское государство, которое ранее выполняло функции подавления огромной массы населения, превратилось, по словам Фридриха Энгельса, в «машину для высасывания соков из подданных». Отныне государство приобрело форму законченной бюрократической монархии. Высшие должностные лица были вместе с этим высшими придворными чинами, таким образом, империя сливалась с императорским хозяйством. Так «квестор священного дворца» являлся председателем императорского совета — «священной консистории», а «магистр должностей» ведал личной канцелярией императора, его стражей, которая состояла из отрядов варваров, и вместе с тем ему принадлежал верховный совет над всем управлением, так как под его началом стояло настоящее войско тайных полицейских агентов, которых называли «любопытные». Дворцовые же должности, названия которых указывали на обслуживание личности императора, например «начальник священного ложа», считались наивысшими в империи. Количество придворной челяди, среди которой особенно выделялись многочисленные евнухи, было крайне велико, одних брадобреев существовало до тысячи человек и все они получали жалование натурой и деньгами. Роскошь и торжественность дворцового обихода, введенные Диоклетианом, еще больше усилились при Константине, который к драгоценной одежде доминуса добавил еще диадему.
Доминус оставался, прежде всего, верховным военачальником, а поэтому он в каком-то отношении зависел от армии. В периоды военных конфликтов эта подоплека доминатов становилась более ясной, хотя власть доминуса, кроме армии, подкреплялась еще развитой и централизованной бюрократией, которая контролировала армию. Императоры поощряли доносы, считая, что они укрепляют их власть. При преемнике Константина, Констанции, один знаменитый доносчик получил насмешливое прозвище «комит сновидений», так как специализировался на доносах о неблагоприятных для императора снах, якобы виденных высокопоставленными лицами. Частыми были взаимные обвинения в колдовстве и гаданиях, направленных, якобы, во вред правителю.
Несмотря на то, что в области государственной деятельности император Константин был последовательным продолжателем реформ императора Диоклетиана, в области религиозной политики он явился его принципиальным противником. В отличие от Диоклетиана, Константин сумел оценить силу церковной организации и авторитет христианства среди самых различных слоев населения империи и особенно армии, тогда как император. Диоклетиан видел в христианской церкви своего рода государство в государстве и полагал, что оно ослабит власть самого римского императора — доминуса и бога. Константин усмотрел в учении христиан мощную церковную организацию, которая могла стать прочной опорой абсолютной власти императора. Кроме этого, император Константин был блистательным политиком-практиком. Он видел всю безрезультатность религиозных преследований, которые лишь накаляли внутреннюю обстановку в империи, а поэтому Константин принял решение о примирении с христианской церковью и о ее поддержке. Уже в 311 году август Галерий отменил гонения на христиан, а в 313 году, после того, как Констанций и Лициний победили соперников за власть, они в городе Медиолане издали свой знаменитый эдикт, который впоследствии получил название Медиоланского (Миланского) эдикта. Согласно этому эдикту, христианская религия объявлялась равноправной со всеми другими религиозными системами. Конфискованное или разграбленное во время гонений церковное имущество было возвращено христианам или за него выплачивалась компенсация. В дальнейшем император Константин оказывал христианам особое покровительство. Так из гонимого учения христианство стало государственной религией, из «церкви борющейся» — «церковью торжествующей».
Еще до появления Медиоланского эдикта Константин издал указ, по которому христианское духовенство было освобождено от всех личных повинностей в пользу государства. Кроме этого, Константин даровал христианской церкви ряд значительных привилегий: она получила право принимать в наследство и дарение, что учитывая большие успехи христианства, менее, чем за столетие превратило ее в обладательницу 1/10 всех земель империи. Сам Константин и его преемники давали церкви богатые пожертвования. Клирики были освобождены от муниципальных повинностей, третейский суд епископов был приравнен государственному, а епископы получили право узаконивать отпуск на волю рабов на основании того, что они проверяли «достойные» ли получают свободу. Представители христианской церкви и церковной общины получили права юридических лиц: они могли приобретать и отпускать на волю рабов, получать вклады и наследство, свободно распоряжаться своим имуществом. Христианские церкви получили право убежища. Было запрещено привлекать христиан к участию в языческих празднествах, но, с другой стороны, если христианин занимал должность, которая предполагала участие в таких празднествах, то это ему не зозбранялось. Сам Константин продолжал оставаться язычником. У него во дворце справлялись языческие и христианские праздники. Он почитал Солнце Непобедимое, Аполлона-Гелиоса, Христа и других богов. Однако часть языческих храмов Константин закрыл и упразднил жреческие должности в этих храмах, были конфискованы и храмовые ценности.