Большие семьи составляли экзогамные патрилинейные роды (готры), в которые включались все потомки одного предка по мужской линии. В жреческих родах такими предками выступали ведийские риши. Военная аристократия могла возводить свое происхождение к знаменитым эпическим героям. Эта традиция учитывалась и в более поздние периоды истории при составлении фиктивных генеалогий.
Главным образом тексты и в меньшей степени археологические данные позволяют проследить в общих чертах особенности поселений ведийской эпохи. Практически до середины I тысячелетия до н. э. нет никаких оснований говорить о существовании городов и тем более городской культуры. В текстах не встречается никакой городской терминологии. Основным противопоставлением деревне (грама) — средоточию цивилизации, в отличие от более позднего времени, является не город, а лес (аранья) — образ дикого, нечеловеческого, природного мира.
Итак, типичными поселениями поздневедийской эпохи являлись деревни, состоявшие из примитивных хижин. Центром жилищной конструкции служил деревянный столб-опора, на который сверху крепились балки, ориентированные по сторонам света, на них опиралась крыша из бамбука и тростника. Плетеные стены, натянутые между угловыми столбами, промазывались глиной. Земляной пол покрывался травой и циновками. Такой тип жилья облегчал при необходимости его разбор и перенос на новое место. Сам процесс строительства рассматривался как действие сакрального характера. Хижина ассоциировалась с неким женским божеством, покровительствовавшим постройке, и в то же время выступала как модель всей Вселенной.
Минимальный бытовой комфорт и некий «вещный аскетизм» ариев первоначально объяснялся их полукочевым образом жизни, но сохранился и впоследствии. Бедная материальная культура, известная по археологическим раскопкам, хорошо согласуется с теми сведениями, которые представлены в текстах ведийской эпохи (в отличие от величественных картин, рисуемых индийским эпосом). Интересно, что, несмотря на относительно рано фиксируемое имущественное расслоение, в традиционной для древней Индии социальной стратификации материальный фактор играл незначительную роль.
Варны. В поздневедийскую эпоху в своем классическом виде оформилась система четырех замкнутых сословий — варн, с одной стороны, уходящих корнями в период индоиранского единства, с другой — сыгравших заметную роль в формировании впоследствии индуистской кастовой идеологии (идеологии, а не каст!). Первое упоминание варн встречается в позднем гимне Ригведы «Пурушасукта» — о жертвоприношении гигантского человека Пуруши, из частей тела которого родились элементы и природного (солнце, луна, ветер и т. п.), и социального космоса.
Варны являлись замкнутыми эндогамными группами, принадлежность к которым определялась рождением, а статус строго регламентировал все внешние стороны жизни человека: от форм общения, рациона и аксессуаров в одежде до характера похоронных обрядов. Жесткие предписания относительно образа жизни, рода деятельности для каждой из варн присутствуют практически во всех текстах дхармасутр и дхармагиастр (памятников дидактической литературы), излагающих нормы благочестивого поведения. Древнеиндийская традиция с большим пиететом относилась к незыблемости варнового порядка, а смешение варн считала признаком нарушения гармонии и стабильности в мире. Та же традиция рассматривала появившиеся в более поздний период касты как результат межварновых браков, а место каждой касты в общей иерархии оценивала исходя из варнового статуса ее «родителей».
Брахманы. Высшая из варн представляла собой крайне редкое для древнего Востока явление: кроме индийского лишь древнееврейскому обществу был знаком феномен замкнутого жреческого сословия — все остальные цивилизации допускали включение в среду священнослужителей людей «из мира». Основной функцией брахманов было отправление жертвенного ритуала, знание всех элементов которого (и вербальных, и кинетических) считалось доступным лишь им. С ритуальной точки зрения, именно брахманы обладали наивысшей чистотой, они же владели некими сверхъестественными способностями воздействия на мир, достигавшимися соблюдением всевозможных обетов. Брахманы выступали в роли гуру — учителей и наставников. Все это в совокупности объясняет уважительное отношение к ним, существующее с древнейших времен в индийской культуре. Проявлялось это и в том, что брахманы освобождались от уплаты податей, а также от любых форм физических наказаний за проступки. Дидактическая литература указывает, что провинившегося брахмана следует не казнить, а изгнать из страны. Однако реальность, скорее всего, несколько отличалась от картины, представленной дхармашастрами. Индийская традиция сохранила сюжеты о лишении жизни брахманов, в том числе и руками царей. Но в любом случае убийство служителя культа рассматривалось как тягчайший грех, искупить который было практически невозможно.
Услуги брахманов требовались и во время семейных церемоний, и во время общинных. Особая роль была у пурохиты — родового жреца царя, поскольку от его действий зависело благополучие царской семьи, самого царя, а, следовательно, и всего царства. За свои услуги плату брахманы не получали. Однако же им полагалось преподносить всевозможные дары (от еды и драгоценностей до домашнего скота и земельных участков). Дарения брахманам рассматривались как богоугодные деяния.
Кшатрии. Вторая варна представляла собой сословие племенной знати, военной аристократии, из среды которых происходили вожди, а впоследствии и цари. До определенного момента понятие «кшатрий» и «правитель» могли выступать в текстах синонимами, а образ царя-воина, завоевывающего царство, воплотился в ряде царских ритуалов (церемония дигвиджая — завоевание сторон света). Если непременным качеством брахмана считалась ритуальная чистота, то кшатрий ассоциировался с военной доблестью, физической мощью и мужеством. В текстах читается явная и постоянная связь образа царя и темы плодородия, обеспечиваемого им как правителем земли, мужем которой он выступает. Ритуал помазания царя, как, впрочем, и иные обряды царского круга, призван был прежде всего обеспечить урожайность и благоденствие. Столь же отчетливо проявляется связь темы царской власти и щедрости: богатство и власть выступают в тесной взаимосвязи, возможность проявлять себя щедрым дарителем обеспечивала правителю власть над одариваемыми.
Если в ранневедийской традиции раджа — это просто племенной вождь, то уже поздневедийские тексты позволяют говорить о постепенном процессе формирования государственной власти, сосредоточенной в руках царя. Стабильных государств вплоть до середины I тысячелетия до н. э. не существовало. Однако недолговечные государственные образования, находившиеся в бесконечной вражде друг с другом, появлялись и исчезали постоянно. Складывается и подобие «двора» — окружение правителя, «государственный аппарат». В его состав, кроме пурохиты, входили военачальник, которым, возможно, являлся царский брат, суша — возница и придворный сказитель, хранитель кшатрийских родословий и пр. Ряд титулов был связан с ролью «придворных» на царских пирах — «режущий мясо», «раздающий доли» и т. п. В придворную иерархию включались и царские ремесленники.
Вайшьи. Название третей варны происходит от слова «виш» — «народ». В сущности, это была основная масса трудового населения. В дидактической литературе за вайшьями закреплены скотоводство, земледелие и торговля — ритуально чистые занятия. Из категории вайшьев происходили деревенские старейшины (грамани) — сельская администрация. В более поздний период эта сельская администрация часто превращалась в представителей центральной власти на местах.
Относящиеся к трем высшим варнам считались «дваждырожденными», так как в раннем возрасте проходили определенный инициационный обряд (упанаяну, букв, «приведение [к учителю]»), оканчивающийся надеванием через плечо священного шнура. Этот обряд символизировал второе рождение и превращал человека в полноправного члена общины, допускаемого к совершению обрядов и считавшегося ритуально безопасным для своих соплеменников.