К середине V в. западные провинции Римской империи содрогнулись под страшным ударом гуннов. В 451 г. сражавшиеся плечом к плечу римляне и германцы остановили гуннский натиск в истребительной битве на Каталаунских полях в Галлии. Гуннская держава распалась со смертью своего предводителя Аттилы два года спустя. Врагов у римлян от этого не стало меньше. Подобно взорвавшемуся вулкану, она извергла в римский мир огромные куски прежней гуннской коалиции. Британия, оставленная римскими войсками, мало-помалу становилась добычей англов, саксов и ютов. На свою долю Галлии, помимо готов, претендовали бургунды, а затем франки.
Франкский король Хлодвиг в сражениях с римлянами и готами в 481 и 507 гг. объединил под своей властью три четверти галльских земель. Его сыновья довершили дело, в 534 г. расправившись со слабосильным Бургундским королевством. После 476 г. Италию контролировали варварские отряды под предводительством Одоакра, из племени скиров. Он низложил последнего императора западной части Римской империи Ромула Августула, но не возвел на трон нового, как поступали военачальники до него, а демонстративно отослал императорские инсигнии в Константинополь. Можно сказать, что это событие и было «падением» Римской империи, хотя современники уже не обратили на него особенного внимания. Лакомый кусок у разношерстного воинства Одоакра в 493 г. вырвал конунг Теодорих, выступавший во главе той части готов, которые в свое время подчинились гуннам (остготов). Он стал новым властителем Италии и претендовал на роль лидера и арбитра варварских королевств.
От Римской империи оставалось то, что современники продолжали обозначать этим именем, но мы сегодня называем Византией. Византийский император Юстиниан попытался силой вернуть империи Западное Средиземноморье. Успехи его полководцев Велисария и Нарсеса оказались столь же грандиозны, сколь и непрочны — в ожесточенной борьбе византийцы сокрушили королевства вандалов в Африке и готов в Италии, но все усилия пошли прахом буквально через несколько лет. Начиная с 568 г. большей частью Италии овладели новые варвары — лангобарды, но византийским императорам в это время было уже не до них. Они столкнулись с неразрешимыми трудностями на Востоке в борьбе с персами и затем с арабами. Авары, сменившие гуннов в роли хозяев европейских степей, и их союзники славяне жестоко опустошали Балканский полуостров. С грабительскими набегами и вражескими армиями в какой-то мере еще можно было совладать. Едва ли не худшим злом для византийских Балкан, изрядно обезлюдевших после вторжений VI в., оказалась славянская колонизация. Мирные разбойники просто приходили и селились во Фракции и Греции. Не склонные платить установленные в стране налоги и подчиняться властям, переселенцы стремились сохранять независимость. Таких неуправляемых насельников невозможно было по-настоящему ни победить, ни прогнать, ни научить жить по местным порядкам. Быть императором с таким народом — если не утопия, то точно наказание.
Такова событийная канва конца Римской империи и появления варварских королевств. Эти события, однако, трудны для интерпретации. Прежде всего необходимо уточнить, кто такие «варвары»? Само это понятие унаследовано нами от греко-римской античности, чьи писатели служат нам главным источником исторической информации, поэтому, ведя речь о «варварах», мы невольно попадаем в плен их представлений. В частности, это касается отношения «варваров» к «цивилизации», которому несправедливо приписывается характер неразрешимого антагонизма. Античные авторы изображают варваров «одетыми в шкуры», чего, по-видимому, никогда не бывало в действительности, иными словами, представляют их частью первобытной природы. Культура же Древнего Рима, напротив, являлась для римлян синонимом обуздания природных стихий. Следовательно, «нашествия варваров» мыслились не как противоборство разных культур, а как столкновение культуры с первобытным хаосом, но это факт римской идеологии или, как говорят исследователи, «римского мифа».
Античное представление о «варварах» одновременно внушает нам ложное понимание этнической истории рассматриваемого периода. Связанные антитезой природы и культуры, древние авторы были вынуждены представлять «варварские народы» наподобие явлений стихии. В их глазах «варварские народы» построены на принципе биологического происхождения: они всерьез мыслятся в качестве коллективов близких и дальних родственников. Отсюда, по убеждению древних, людей одного народа, как родню, объединяют узнаваемые черты физического облика — телосложение, цвет волос и т. п. (ер. выражение Ницше: «белокурые бестии»). Будучи трезвомыслящими людьми, древние понимали, что их мир устроен совсем иначе: Римская империя соединила и превратила в римлян население всего Средиземноморья. Быть римлянином — социальный навык и правовое определение, иначе говоря, римлянами становятся, до цивилизации умственно и нравственно дорастают. Чужие «племена», напротив, как уже сказано, рисуются скорее частью природы, чем социальной жизни и истории. Кому не дано жить в цивилизованном обществе, тех заведомо не может сплотить ничего, кроме утробного животного зова крови.