В 490 г. вождём эфталитов стал Торомана. Воспользовавшись ослаблением империи, Торомана овладел Гандхарой — областью на северо-западе Индии, а затем двинулся в пределы самой империи. Местные правители вместо того, чтобы объединиться против общего врага, вступили в союз с ним, что позволило эфталитам уже в 500 г. овладеть Джамна-Гангской долиной, всей долиной реки Инд, нынешним Раджастханом, частью Центральной Индии (включая Мальву) и, по-видимому, нынешним Гуджаратом и Катхиаваром.
После смерти Тороманы (515 г.) его сын Михиракула наследовал огромную державу, включавшую в себя не только Индию, но и часть Средней Азии. Своей столицей Михиракула избрал Сакалу (Шакалу — ныне Сиалкот) на севере Пенджаба.
Вторжение эфталитов запечатлелось в памяти индийского народа как величайшее бедствие. В истории Кашмира, написанной индийским историком Кальханой в XII в., о Михиракуле говорится как о жестоком завоевателе. Автор пишет: «Потом, когда земля была наводнена ордами млеччхов (варваров)... стал царём его (Тороманы) сын Михиракула, чьи жестокие деяния сделали его подобным богу разрушения... О его приближении становилось известным бегущему от него населению по коршунам, воронам и другим подобным им птицам, жаждущим упиться кровью тех, которые были убиты его воинами».
Власть Михиракулы, однако, оказалась весьма непрочной, а его держава эфемерной. Гупты, сохранившие за собой Магадху — эту исконную территорию империи — и правившие ею как данники Михиракулы, возможно, вместе со своим союзником Яшодхарманом, правителем Мандасора в Центральной Индии, около 528 г. нанесли поражение Михиракуле. Он сумел удержать в своих руках только Кашмир и Северо-Западную Индию. После же смерти Михиракулы (около 540 г.) эфталитское государство перестало существовать и в этой части Индии.
Вторжения эфталитов тяжело отразились на положении страны. Немало древних индийских городов лежало в развалинах. Население было ограблено и частично перебито. Всё это усиливало экономический упадок Северной Индии. Не менее важными были и политические последствия вторжения эфталитов. На месте огромной державы Гуптов появилось множество мелких самостоятельных государств. Частично ими стали прежние гуптские наместничества и вассальные царства, возникли также новые государства. К последним принадлежало государство Валабхи в Катхиаваре и ряд княжеств, созданных вождями вторгшихся племён, среди которых самым многочисленным было племя гуджаров, расселившееся на территории Пенджаба, Раджастхана и области, прилегающей к Камбейскому заливу. Впоследствии область, прилегающая к Камбейскому заливу, была названа Гуджаратом.
Индийские племена, не входившие в состав империи Гуптов
Гибель державы Гуптов совпала с не менее важными событиями, происходившими за пределами рабовладельческих государств древней Индии — на территории, населённой племенами, которые сохранили первобытно-общинный строй вплоть до первых веков нашей эры. Эта территория была весьма обширной. Она охватывала полупустынные области Белуджистана, Синда, Северного Гуджарата и Раджастхана, покрытые густыми лесами пригималайские районы и Ассам, значительную часть Бенгалии (Бенгала), весь Центрально-индийский горный район, большую часть Деканского плато и крайнего юга Индии. В древней литературе о племенах, населявших эти области, упоминается лишь как о млеччхах, или «варварах», говорящих на «варварских языках», не верящих в богов, а поклоняющихся демонам и не почитающих брахманов.
В то время как народы, жившие в речных долинах и использовавшие преимущества, которые им давала природа, шли всё дальше и дальше по пути прогресса, племена, населявшие другие области, отставали в своём экономическом развитии. Вплоть до нашей эры скотоводство и охота всё ещё продолжали оставаться у них основным источником существования. Подсечное земледелие и огородничество играли лишь вспомогательную роль в их хозяйстве.
Никаких исторических памятников, в которых описывалась бы жизнь этих племён, не существует. Поэтому можно только предполагать, что рост производительных сил, ускоренный расширением связей между этими племенами и рабовладельческими государствами, привёл в конце концов к тому, что и у этих племён начался процесс разложения первобытно-общинного строя.