1. Социально-экономическое развитие России после падения крепостного права
Остатки крепостничества и развитие капитализма в сельском хозяйстве
Россия оставалась страной крупнейшего в мире помещичьего землевладения. По данным земельной переписи 1877 г., в руках дворян находилось 73 млн. десятин — более трех четвертей всей частновладельческой земли; большая и лучшая часть этой земли была собственностью немногочисленной группы владельцев крупных имений (латифундий). Около 30 млн. десятин земли принадлежало всего лишь одной тысяче земельных магнатов.
Господство дворянского землевладения сочеталось с острым малоземельем крестьян, ограбленных при «освобождении» и придавленных тяжестью выкупных платежей и налогов. Крестьяне находились в экономической зависимости от помещиков, которые широко применяли кабальные, полукрепостнические формы эксплуатации. В качестве платы за арендуемый у помещика клочок земли, за полученные в ссуду хлеб или деньги крестьянин обрабатывал господскую пашню с помощью своего примитивного инвентаря и истощенного рабочего скота. Эта система, известная под названием «отработок», являлась по существу скрытой барщиной. К концу 80-х годов XIX в. отработочная система преобладала в 17 из 43 губерний Европейской России, особенно в ее черноземном центре, густо заселенном и наиболее освоенном земледельцами.
Крепостнические пережитки подрывали производительные силы крестьянского хозяйства. Урожайность крестьянских полей оставалась крайне низкой. Неурожаи были в этих условиях хроническим явлением, как и их спутник — голодовки крестьян. С конца 70-х годов XIX в. Россия вступила в полосу затяжного аграрного кризиса. Всей своей тяжестью он лег на крестьян, вынужденных, для того, чтобы расплатиться с помещиком и казной, продавать хлеб на рынке по заведомо убыточным ценам. Одновременно увеличились размеры отработок, ухудшились условия аренды.
Переселенцы. С. В. Иванов. 80-е годы XIX в.
Как ни тяжелы были остатки крепостничества, они могли только отсрочить проникновение капитализма в сельское хозяйство. Даже в латифундиях кабальная аренда и отработки на большей части земли нередко сочетались с устройством на остальной земле «рационального», предпринимательского хозяйства. Помещики открывали в своих имениях винокуренные и сахарные заводы, приобретали усовершенствованные машины, прибегали к найму батраков.
В деревне за счет «вымывания» среднего крестьянства выделялись немногочисленная прослойка сельской буржуазии и масса пролетаризирующейся бедноты — класс сельскохозяйственных рабочих с наделом. Уравнительное общинное землепользование (с периодическими переделами надельной земли) прикрывало растущее неравенство внутри общины. Бедняки все чаще забрасывали свои наделы, сдавали их в аренду кулакам. Последние округляли свои земли с помощью покупок и аренды у помещика. Уже в 80-х годах XIX в. зажиточные хозяева, составлявшие примерно пятую часть крестьянского населения, сосредоточили по разным губерниям от 34 до 50% всей находившейся в пользовании крестьян земли, тогда как бедняки, составлявшие половину населения деревни, имели от 19 до 32% земли.
Правда, разложение старого, патриархального крестьянства далеко не сразу приобрело в России отчетливые, развитые формы. Массовое обнищание, пауперизация крестьян заслоняли, по выражению В. И. Ленина, первые шаги сельской буржуазии[52].
Но этот мучительный процесс социальной дифференциации деревни, получивший в народе меткое название «раскрестьянивания», составлял наиболее глубокую основу роста капитализма не только в сельском хозяйстве, но и в промышленности.
Расслоение крестьянства способствовало расширению внутреннего рынка. Зажиточные крестьяне реализовали на рынке товарную часть продукции, приобретая не только предметы личного потребления, но и средства производства (улучшенные орудия, машины и прочее). Бедняки, которых не могло прокормить их маломощное хозяйство, тоже обращались к рынку, покрывая растущие расходы продажей своей рабочей силы.
В целом сельское хозяйство России все более приобретало торговый, предпринимательский характер. Рост промышленности и городов повышал спрос на сельскохозяйственные продукты. Углублявшаяся в связи с железнодорожным строительством специализация экономических районов в свою очередь содействовала повышению товарности земледелия и скотоводства. В Европейской России посевы зерновых хлебов и картофеля за сорок пореформенных лет увеличились почти в полтора раза, а чистый сбор — в два с половиной раза. Быстро росло производство льна, сахарной свеклы и других культур, служивших сырьем для промышленности.