Наконец, о скандинавском бронзовом веке можно судить по захоронениям. Курганы насыпа́лись или складывались из камней над погребальной камерой; погребальный инвентарь включал в себя не только оружие и украшения, но также сундуки, посуду, кубки, чаши и сиденья, а кроме того, одежды и ткани, чудом сохранившиеся до наших дней. Среди находок – шерстяные плащи, обувь из ткани и кожи, конические войлочные шляпы, рубашки и жакеты, тканые юбки с бахромой, и что поразительнее всего – уцелевшие благодаря танину датских «дубовых колод» плоть, кожа и волосы владельцев всех этих вещей – мужчин и женщин, их тела и лица.
Концом бронзового века в Скандинавии считается 500 год до н. э.: примерно в это время происходит постепенный переход к использованию железа. В переходный период меняется способ захоронений. На Готланде и Борнхольме, наряду с сожжениями, встречаются погребения иного типа. Над ними выстраивались ряды камней, имитировавшие контуры корабля, часто – с более высокими камнями на концах, символизирующими нос и корму («корабельные оградки»). Вероятно, считалось, что мертвый отправляется в некое путешествие, или, по крайней мере, что ему нужен корабль. Оградки отсылают нас к прошлому, к петроглифам бронзового века и тому символическому значению, которое приписывалось кораблю в религиях средиземноморских народов. Но одновременно он служит и неким «напоминанием о будущем» – о захоронениях викингов в Линнхольм-Хойе, ладьевидных постройках Треллеборга, Аггерсборга и Фюрката в Дании, викингских «корабельных погребениях» Норвегии, шведских и готландских рунических камнях и наконец – о выпуклых стенах первой христианской церкви в Гренландии, в норманнском поселении Братталид в Эйрикс-фьорде.
В первые столетия железного века Скандинавия переживала упадок. Археология этого периода значительно беднее: золота мало, а серебра пока нет, погребальный инвентарь встречается реже и куда более скуден, вотивные (жертвенные) клады не представлены вовсе. Если граница распространения бронзы проходила примерно на 68° северной широты, железо достигает лишь 60° – примерно широты нынешних Осло и Уппсалы. Уровень мастерства ремесленников катастрофически падает.
Чем же был вызван регресс? В силу каких причин нарушились связи северных стран с югом? Чтобы ответить на эти вопросы, достаточно вспомнить, что в историографии данный период европейской истории определяется как «кельтский» железный век. Именно в то время кельтские народы, жившие в верховьях Рейна, бассейне Дуная и на территории нынешней восточной Франции, вторглись в Испанию, Италию, Венгрию, на Балканы и даже в Малую Азию, а на западе достигли берегов Атлантического океана и заселили Британские острова.
Кельтские военные вожди, которым требовались колесницы и конская упряжь, оружие и украшения, из чисто практических соображений покровительствовали мастерам и ремесленникам, изготовлявшим для них прекрасные вещи. При этом главной фигурой в кельтском обществе, безусловно, был и оставался воин, однако благополучие его целиком зависело от тружеников-землепашцев. Кельтские племена, с их слабой и неустойчивой политической организацией, не представляли сколько-нибудь серьезной угрозы для урбанизированного Средиземноморья. Однако нестабильность, которую они вносили в жизнь стран континентальной Европы, сказалась неблагоприятно на судьбах Севера. Торговые и культурные связи между Скандинавией и этрусской и греческой цивилизациями оборвались, и на какое-то время северные страны оказались в изоляции.
В дальнейшем подобная ситуация повторялась не раз: географическое положение скандинавских стран, располагавшихся где-то на границе (а иногда и за пределами) ойкумены (обитаемой земли), обрекало их на роль аутсайдеров. Помимо всего прочего, Ютландия перестала быть главным поставщиком янтаря, а прусский янтарь не приносил дохода Зеландии и островам. «Янтарный путь» сместился на юго-восточное побережье Балтики.
Немаловажную роль сыграли также климатические изменения. На протяжении всего бронзового века умеренно теплый и относительно сухой климат Скандинавии благоприятствовал ее экономическому и культурному развитию. Он позволял существовать вполне безбедно и людям, и тем диким зверям и птицам, на которых они охотились, добывая себе пищу. Границы возделанных земель и пастбищ расширялись, и одновременно развивалась культура земледелия. Быстрое и резкое ухудшение климата в начале железного века сказалось сильнее всего в северных районах; все источники единодушно указывают, что условия для жизни там были намного суровее, чем в Дании и южных частях Норвегии и Швеции. Главную проблему составляла, вероятно, зимовка скота, но холода и постоянные дожди мешали, в общем, любой деятельности. Если таинственная земля Туле, упоминаемая греческим географом Пифеем Массалийским, реально представляет собой некую часть западного побережья Норвегии, его описание, вероятно, относится именно к этим трудным для северян временам. Тяжелый плуг, грубый хлеб, смертоносное оружие и длинные штаны, отмеченные как отличительные признаки скандинавов в европейских исторических и географических сочинениях, появились под давлением суровых внешних обстоятельств.