После освобождения Сицилии Гарибальди решил двинуться на Неаполь против Франциска II. Виктор Эммануил просил его не делать этого, но кумир народа отвечал: «Когда я освобожу население от гнета, я сложу свой меч к Вашим ногам и с той минуты буду повиноваться Вам до конца моих дней».
В сентябре 1860 г. Гарибальди ликвидировал Неаполитанское королевство обеих Сицилий. В марте 1861 г. Виктор Эммануил возглавил объединенное Итальянское королевство.
Таким же осторожным, как и король Виктор Эммануил, был его военный министр и глава правительства К. Кавур. Подобно многим в окружении короля он подозревал в Гарибальди социалиста и не раз проявлял недовольство действиями вождя «краснорубашечников». В 1861 г. генерал Гарибальди в итальянском парламенте в присутствии военного министра взял обязательство не подавать ему руки, заявив: «Кавур сделал меня иностранцем в Италии!»
Папу Пия IX, возглавлявшего римское папское государство, генерал Гарибальди издавна считал пособником австрийцев. Папское духовенство он называл «черной гадиной», растлевавшей итальянцев, «дабы мы, усмиренные и впавшие в идиотизм, привыкли не замечать свиста лозы».
В 1862 г. Гарибальди без разрешения короля Виктора Эммануила двинулся на Рим. Король, опасаясь Наполеона III — союзника папы, выслал наперерез «краснорубашечникам» Гарибальди регулярные войска. Гарибальди запретил своим подчиненным стрелять в соотечественников, но в Калабрии вооруженная стычка все же произошла. Главный объединитель Италии был ранен (изуродованную пулей правую руку ему спас от ампутации русский хирург Н. Пирогов) и добровольно перешел на положение пленника короля. Через несколько месяцев он был прощен Виктором Эммануилом.
Во время австро-итальянской войны 1866 г. Гарибальди предпринял еще одну попытку наступления на папское римское государство. Как и в 1849 г., на помощь папе прибыли французские войска, отбросившие от Рима гарибальдийцев жестоким огнем новых нарезных ружей Шасспо. «Шасспо творили чудеса», — докладывал французский генерал де Файи Наполеону III. «Шасспо пронзили мое сердце отца и короля», — горевал итальянский король Виктор Эммануил.
Лишь когда Наполеон III лишился трона в результате неудачной для него франко-прусской войны (1870 г.), Виктор Эммануил решился занять территорию римского папского государства. Объединение Италии было завершено.
С осени 1870 г. Гарибальди сражался на стороне Франции, свергнувшей Наполеона III, против Пруссии. Виктор Гюго говорил во французском парламенте: «Ни один король, ни одно государство не поднялись, чтобы защитить Францию, столько раз защищавшую интересы Европы, только один человек стал исключением — Гарибальди!»
Францию, проигравшую войну Пруссии, Гарибальди покинул в феврале 1871 г. Предложение вождей Парижской коммуны возглавить военные силы восставшего Парижа он отклонил: с итальянцами против итальянцев он уже воевал, с французами против французов — не захотел.
Слава Гарибальди в Италии и за рубежом была огромна. Его поездка с острова Капрера, где он жил, в Рим в 1874 г. вылилась в огромное торжество для римлян, встречавших освободителя Италии с восторгом. «Все Гарибальди и Гарибальди, — шутил король Виктор Эммануил. — Чем я провинился против римлян?»
На могиле Гарибальди на острове Капрера выбита только его фамилия. Могилу венчает кусок скалы с выгравированной на ней звездой — символом отряда его «краснорубашечников» — знаменитой «Тысячи».
Бисмарк и объединение Германии
Франко-прусская война 1870–1871 гг.
В то время, как итальянцы завершали борьбу за объединение страны, в раздробленной Германии, состоявшей более чем из 30 государств и княжеств, пришло время Пруссии и Отто фон Бисмарка. Впервые в список кандидатов в прусские министры Бисмарк попал еще в 1848 г., но король Фридрих Вильгельм IV написал против его фамилии: «Может быть использован лишь при неограниченном господстве штыка».
«Армия, — говорил Бисмарк в 1850-е гг., — жизненный нерв Пруссии». В 1862 г., при Вильгельме I, борец за военную мощь Пруссии Бисмарк стал министром-президентом и министром иностранных дел. Выступая в палате депутатов, он произнес знаменитое: «Не речами и постановлениями большинства решаются великие вопросы времени, а железом и кровью».