Тигр, попав в клетку, присел, крепко прижав уши, полузакрыв глаза; верхняя губа была высоко поднята над его прекрасными клыками; дыхание вырывалось с шипеньем. Цыпленок, бившийся над головой, раздражал тигра, — одним ударом могучей лапы он с ним покончил, но в данный момент он был слишком раз'ярен, чтобы приняться за еду. Будь он в лучшем настроении и попадись ему цыпленок на глаза не в момент острого голода, убив его, он стал бы с ним играть, как кошка: подбрасывал бы его, делал бы вид, что цыпленок ожил и убегает от него.
Ловля зверей была для меня деловым занятием, а не спортом, но она меня всегда захватывала, и я с интересом наблюдал иногда изящные, иногда странные повадки пойманных зверей. Пойманный нами тигр был полон таинственности, присущей его породе. Я старался заглянуть ему в глаза, но они ускользали от моего взгляда; мне хотелось испытать силу его ярости, которая в плену иногда обращается тиграми на самих же себя. Известно, что пойманные тигры в таком состоянии иногда пожирают собственный хвост.
Я принял все меры предосторожности по отношению к нашей добыче. Нести тигра должны были шестнадцать человек: восемь малайцев и восемь сакайцев. Ван Мат, я и наш оруженосец шли впереди. Перед нами лежала удобная, проложенная уже тропинка. Среди малайцев господствовало общее праздничное настроение. Смех и шутки по адресу несчастного узника-тигра раздавались в джунглях и сопутствовали нашей маленькой процессии на ее пути.
Вдруг из чащи джунглей раздалось хрюканье и визг. Туземец, несший ружье, опустил мой винчестер и с такой стремительностью обернулся назад, чтобы дать мне его в руки, и при этом так сильно ударил меня в бок стволом, что я от этого удара отлетел в сторону и упал в чащу кустов и зарослей ползучих растений. Пока я барахтался и старался восстановить равновесие, я слышал приближавшееся мычанье, визг и писк. Когда я наполовину уже встал и повернулся по направлению к дороге, то почувствовал, что какая-то огромная, движующаяся масса пронеслась мимо меня. Первый понятный звук, достигший моего слуха, был крик туземцев.
— Бадак (носорог), бадак! — кричали люди со всевозможными интонациями страха и ярости.
Наконец, мне с трудом удалось освободиться из цепких зарослей. Я выскочил на дорогу и сразу увидел лежавшую на земле смятую клетку. Тигр лежал, прижатый ее обломками; кровь била ручьем из страшной раны в его боку, и он ревел при каждом вздохе. Рев его наполовину заглушался гомоном человеческих голосов. Шагах в десяти от клетки лежали три сакайца; один из них, как потом оказалось, был уже мертв, два другие — тяжело ранены. Все остальные кричали и возбужденно жестикулировали.
Носорог выскочил из джунглей, опустил голову и ринулся вперед, — все это произошло в одно мгновение и с такой быстротой, что люди, несшие клетку, не успели ее бросить и отскочить в сторону. В своем стремлении добраться до тигра огромное животное убило на пути одного и сшибло двух других сакайцев. Одним ударом наклоненной головы оно смяло клетку и вспороло своим рогом бок тигру. От удара, нанесенного мчавшимся с максимальной скоростью огромным телом носорога, клетка вместе с тигром отлетела вперед на добрых двадцать шагов. С громким ревом, хрюкая и визжа, носорог скрылся в чаще джунглей: он почуял запах тигра, нанес ему смертельный удар и теперь, не обращая больше на него внимания, вернулся восвояси.
Носорог — очень близорукое животное, но обоняние у него чрезвычайно острое. На тигра он бросается всегда, руководствуясь при этом исключительно обонянием. На слона же носорог никогда не бросится, — эти два огромные животные как будто боятся друг друга. Хотя для слона — носорог вовсе не опасен, как противник, когда он, подобрав кольцами хобот, идет в атаку на носорога, выставив свои бивни.
С другой стороны, тигр не противник для носорога и никогда не примет с ним боя. У тигра нет достаточно крепкого оружия против него. Самое крупное животное, на которое он рискует нападать, это буйвол; он убивает его, переламывая ему шею. Стоя на задних лапах, он вскидывает передние — одну на плечо, другую на бедро буйвола и, схватив зубами животное за шею, быстро откидывает свою голову назад и кверху, чем и переламывает ему позвонки. Этого, конечно, тигр с носорогом сделать не может и вообще вряд ли мог бы он пробить его плотную шкуру. Тигр далеко обходит его, зачуяв его издали. Вообще тигр далеко не такой могучий и бесстрашный зверь, каким его многие себе представляют. Один леопард уступит дорогу тигру, но уже два небольших леопарда бесспорно справятся даже с крупным тигром. В одну минуту они нанесут противнику укусов и царапин больше, чем тигр может это сделать в три. Среди диких животных даже и одной породы я не встречал чего-либо, что походило бы на дружбу или на чувство родственной привязанности. Черный леопард не остановится перед боем с пятнистым леопардом; дикие звери — инстинктивно взаимные враги.