Но в 1909 г. П. К. Козлову не удалось детально исследовать город. Мировая война помешала ему возобновить дальнейшие работы в Хара-Хото, и только в 1925 г. ему удалось попасть снова в этот мертвый город пустыни.
В Хара-Хото и на этот раз экспедицией П. К. Козлова было найдено много самых разнообразных предметов домашнего обихода, много фарфоровых статуэток очень изящной работы. Участниками экспедиции были сняты планы и детально обследованы развалины зданий и храмов Хара-Хото, бывшей столицы вымершего племени Си-Ся.
Все предметы, добытые экспедицией, выставлены для обозрения и изучения в залах Русского Географического Общества в Ленинграде.
Попутно с археологическими и палеонтологическими исследованиями, экспедиция вела и этнографические наблюдения над жизнью и обычаями монгольских племен.
Пустыни Монголии населены кочующими монголами-охотниками. Эти монголы находятся на чрезвычайно низкой ступени культуры. Они живут еще всецело во власти самых грубых предрассудков и суеверий. Вот как описывает сам П. К. Козлов быт монголов-кочевников:
«…В узкой пади (долине) уже совсем стемнело. Стадо овец и коз давно толпится около юрты. Все семейство плотно пообедало мясом, и каждый расстилает свою немудрую постель. Хозяин дома подходит к ящичку, на котором расставлены металлические изображения богов, или бурханы, и зажигает перед ними маленькую лампаду — металлическую рюмку с салом и горящим в нем фитилем.
«Правой рукой он вынимает из гаснущего костра тлеющий уголь и сыплет на него особый благовонный порошок, который начинает дымиться. Неторопливо и важно окуривает монгол прежде всего бурханов, ящики с священными книгами, все закоулки юрты, а потом и самого себя. Он подносит к лицу дымящийся порошок и, склонив голову, нюхает дым. Затем он становится на колени и справа налево замыкает около себя круг этим же ароматным дымом. После этого щипцы с углем последовательно переходят к хозяйке и детям, и каждый окуривает себя. Во время этой процедуры глава семьи низким басом и слегка нараспев повторяет формулу благословения: „Ом-ма-хум“, „Ом-ма-хум“, „Ом-ма-хум“…
«Перед бурханами зажигаются две тибетских свечки, которые не горят, а тлеют спокойным, неподвижным красным огоньком.
«Хозяин садится, поджав ноги, лицом к бурханам, берет четки в обе руки, прижимает их к глазам и ко лбу и долго сидит таким образом неподвижно. Зажав четки в ладонях рук, он потрясает ими, дует на них и начинает правой рукой перебирать их.
«Хозяйка молится одновременно с мужем, а, когда тот ложится спать, она выходит на улицу и начинает ходить кругом юрты, бормоча молитвы. Хождение продолжается иногда час и даже больше.
«Утром мать семейства встает раньше всех и прежде всего ставит на огонь пустую чугунную чашу. Когда она нагреется, женщина быстрым движением руки вытирает чашу куском войлока и наливает в нее воды, а сама особым топориком „нюдюр“ толчет кирпичный чай в деревянной ступе „ур“.
«Приготовив чай, хозяйка надевает маленькую остроконечную шапочку, заваривает чай и дает ему вскипеть вместе с молоком, солью и маслом. Первую ложку чая хозяйка наливает бурханам, а вторую выносит наружу, за дверь юрты, и выплескивает ее в воздух, в виде приношения духам.
«Из котла чай разливается по деревянным закрытым кувшинам — „домба“. Здесь теплый, постоянно подогреваемый чай хранится, как угощение, целый день…».
Каждый монгол-охотник, говорит П. К. Козлов, носит на поясе ремешок с нанизанными на нем девятью китайскими монетами — «чохами». Прежде, чем отправиться на охоту, он снимает эти чохи, берет один из них, дует в его отверстие, прижимает его ко лбу, затем зажимает все чохи между ладонями, несколько раз встряхивает их так, чтобы они легли столбиком. Раскрыв ладони, охотник рассыпает монеты в ряд на ладони и гадает по их расположению об удаче или неудаче охоты.
Если гадание благоприятно, он садится около бурханов, берет ружье, шепчет молитву, смысл которой заключается в том, чтобы «хозяин» (монголы верят, что у всех животных есть свой «хозяин») позволил ему взять хотя бы одного зверя из охраняемых им стад.
Если гадание сулит неудачу, то монгол ни за что не поедет на охоту.
Богатейшие материалы, собранные экспедицией, их огромное научное значение — свидетельствуют о том, что П. К. Козлов и его товарищи по экспедиции являются вполне достойными учениками знаменитого их учителя, путешественника-исследователя Н. М. Пржевальского.
Но ученик оказался гораздо счастливее своего учителя: Пржевальского Центральная Азия свела преждевременно в могилу, а для П. К. Козлова Азия неожиданно раскрыла свои древние тайны, с лихвой вознаграждая его за то, что он с юных лет посвятил себя изучению и исследованию необ'ятных пустынь азиатского материка.
Петр Кузьмич Козлов, начальник Монголо-Тибетской экспедиции, родился в 1863 г. в Смоленской губ. Будучи еще мальчиком, П. К. познакомился с знаменитым исследователем Азии Н. М. Пржевальским, под влиянием рассказов которого он почувствовал влечение к путешествиям. В 1883 г. Пржевальский взял его в свою экспедицию, и с тех пор П. К. посвятил себя исследованию Азии. Он совершил шесть больших экспедиций по Центральной Азии, некоторые из них продолжались по два-три года.
Козлов исследовал Тибет, Восточный Туркестан, Джунгарию, Нань-Шань, Монголию и пустыню Гоби.
Открытия Козлова вызывают огромный интерес во всем мире, так как они проливают новый свет на древнюю историю Азиатского Востока.
Н. К. Лебедев.
СВЕН ГЕДИН.
(По поводу его приезда в Москву).
В ноябре в Москве побывал известный шведский путешественник Свен Гедин. Гедин является, наравне с Н. М. Пржевальским и П. К. Козловым, одним из самых выдающихся исследователей Центральной Азии.
Он совершил три больших путешествия по Центральной Азии: в 1893-94, в 1899-902 и в 1906-908 гг. Во время этих путешествий Гедин исследовал обширную пустыню Такла-Макан, бассейн реки Тарима, Кашгар, пустыню Гоби, Тибет и область Гималаев.
В 1907 г. он открыл Трансгимилайский хребет, равный Гималаям и до того времени совершенно неизвестный (длина этого хребта более 4.000 километров). Затем он открыл истоки рек Браматры, Сетледжа и исследовал область верховьев реки Инда.
Во время своих путешествий Свен Гедин подвергался не один раз большим опасностям, ему приходилось проходить тысячи километров пешком, в сопровождении только двух-трех носильщиков-туземцев. Во время своего путешествия по Тибету Свен Гедин должен был переодеться персидским купцом, так как доступ европейцам в Тибет был строго воспрещен и тибетцы убивали всякого европейца, осмелившегося вступить в пределы их страны.
Свен Гедин родился в 1865 г. в Стокгольме. Образование он получил в Берлинском и Стокгольмском университетах. В 1885 г. он поступил на службу секретарем шведского посольства в Персии, и с тех пор исследование Азии стало его мечтой, а потом — делом его жизни.
Некоторое время он жил в Баку и изучил хорошо русский язык. Свен Гедин является одним из лучших знатоков России в Европе. Он не перестает интересоваться страной Советов, и настоящее посещение Гедином СССР является уже вторым.
Результаты своих путешествий он изложил в книгах: «В сердце Азии», «Тарим — Лоб-Нор— Тибет» (эти книги переведены и на русский язык) и «Трансгималаи».
Н. Л.
ЭКСПЕДИЦИЯ В АНТАРКТИДУ.