Кое-кто попытался усмехнуться, но натянутая усмешка только подчеркнула тревогу.
— Вперед! — скомандовал один из старших после минутного раздумья.
И оцепенение, сковавшее людей, исчезло. Обе партии соединились и бросились к выходу.
Шахта, по которой спускались в рудник, находилась на расстоянии тридцати метров от поворота. Если добраться до нее, можно считать себя спасенным.
Но рабочий, первым добежавший до угла, вдруг пошатнулся и остановился, как вкопанный. Вслед за ним, налетая друг на друга, остановились и остальные. Теперь они уже не могли сомневаться в том, что произошло.
Гигантский пожар пылал в нескольких шагах от шахты. Из устья бокового штрека[6], выходившего в галлерею между людьми и шахтой с под'емником, высовывались длинные языки пламени, которые лизали стены, пол и потолок и доходили почти до противоположной стены главной галлереи. Пробежать мимо этого пламени и добраться до под'емника не было никакой возможности.
У поворота столпилось человек сорок, испуганно прижимаясь друг к другу. Все молчали, но у всех мозг лихорадочно работал над изобретением какого-нибудь средства спасения. И, точно по сигналу, все вдруг повернулись и побежали назад. Где-то существовал боковой ход, по которому можно было добраться до заброшенной части рудника, а оттуда, по другой галлерее, дойти до шахты с другой стороны. Это была бешеная скачка. Несколько ламп от быстрого движения погасло; но никто не обращал на это внимания. Страх обострял зрение.
Когда углекопы из своей галлереи свернули влево, они встретили третью партию рабочих. Произошла сумятица, послышались крики и брань, которые быстро сменились безнадежным отчаянием, когда положение было выяснено.
— Спасения нет!.. — сказал чей-то глухой голос.
Однако, люди не хотели сразу оставлять надежду. Самые горячие прорвались мимо встречной партии, но скоро вернулись. Двое вели под руки третьего, который пытался пробежать мимо пламени, но задохнулся и с трудом был спасен товарищами. Люди молча опустили головы.
Шестьдесят три человека, столпившиеся в узкой галлерее, были в большинстве пожилые или старые рабочие.
Положение было серьезно, но паника еще не овладела людьми. Они надеялись, что наверху, конечно, заметили несчастье и принимают меры к тому, чтобы их спасти, и через несколько часов, наверное, придет освобождение. Только не терять мужества, не думать, что все пропало.
Оставаться на месте, однако, не следовало. Если пожар не будет скоро прекращен, он достигнет той галлереи, где они находились; надо было заблаговременно найти другое, более безопасное место.
— Погасите половину лампочек, — сказал один из старших, и, когда встревоженные рабочие вопросительно взглянули на него, он пояснил: — Кто знает, когда мы отсюда выберемся…
Приказание было сейчас же исполнено. Вся партия молча направилась назад.
В главной галлерее запах был сильнее и дым колечками вился по потолку.
Снова остановились, чтобы обдумать. Несколько человек дошли до угла, чтобы заглянуть в галлерею, но быстро вернулись, и оставшиеся прочли в их глазах безграничный ужас.
— Стены и потолки горят…
Трое забойщиков отправились проверить известие. Они остановились у поворота и покачали головами.
— Сильно горит, — сказал один из них тихо, чтобы рабочие его не слышали.
— Тяга в шахту, — пояснил другой.
— Если бы они закрыли отверстие
сверху, — предположил третий, — может быть…
— Нет, мы задохнулись бы от дыма и газа.
— Так пусть накачивают воду…
— Тогда мы утонем, — был усталый ответ.
— Но не можем же мы стоять здесь и спокойно ждать гибели…
— Молчи и успокойся. На нас смотрят. Нам только это и осталось: стоять и ждать гибели.
— А другого выхода из рудника нет?
— Нет. Младший инженер четыре года тому назад представил проект устройства вспомогательной шахты из галлереи № 11. Старший инженер его переделал, чтобы вышло подешевле, но правлению и это показалось дорого, и проект был брошен[7].
— Смотрите! — крикнул вдруг третий, — ложись, ребята, ложись!
Рабочие бросились на землю.
В следующее мгновение по галлерее пронеслась жгучая струя раскаленного воздуха, которая, как тысяча иголок, вонзилась в глотки людей, прерывая дыхание; огонь и дым бешеным вихрем пронеслись над грудой человеческих тел, осветив галлерею так ярко, что свет ослепил даже тех, кто лежал, уткнувшись лицом в пол. Через несколько минут жар ослаб, и температура постепенно опустилась до 30°, но никто из лежавших на полу не почувствовал этого облегчения, никто не шевельнулся… В темноте лежала груда трупов…
6
Разработка, идущая по самому пласту полезной породы. Галлереи же, ведущие от шахт к ископаемому (т.-е. по «пустой» породе, для подхода к пласту), называются «квершлагами».
7
Горное законодательство требует, чтобы каждый рудник имел не менее двух выходов на поверхность. Но шахтовладельцы умеют обходить это «дорогое» правило, как и ряд других.