Он бежал до тех пор, пока его легкие не отказались работать. Тогда он сел на землю и прислонился к дереву. Он прислушался — никаких звуков, кроме пения птиц. Следовательно, железная дорога далеко, он в безопасности.
Посидев несколько времени на своем мягком ложе, мистер Тримм успокоился и начал дремать, а потом усталость взяла свое, и он заснул.
На рассвете стало свежо, и мистер Тримм проснулся. Прошло несколько минут прежде, чем он вспомнил все и сообразил, где он находится. О побеге нечего было и думать, конечно. Его наверное уже искали. Лучше пойти и сдаться самому, чем быть пойманным в лесу, как зверь, бежавший из зверинца. Но мысль о том, что опять люди будут глазеть на него, навела на него ужас. Ему казалось, что никакая тюрьма не могла доставить ему таких неприятностей, какие он пережил под любопытными взорами бежавшей за ним толпы.
Может быть, ему удастся снять как-нибудь оковы и пойти навстречу своим тюремщикам с более достойным видом?..
Он с трудом залез обеими руками в карман и вынул футляр с очками, которые с неменьшим трудом поместил себе на нос. После этого он внимательно осмотрел наручники, вертел руками во все стороны и убедился, что снять их невозможно.
Мистер Тримм принадлежал к числу людей, которые не станут тратить времени на безнадежные попытки. Он встал и пошел по лесу.
Когда он услыхал свисток локомотива со стороны, противоположной той, где по его мнению была линия железной дороги, он повернул и пошел обратно. Он пересек полувысохшую речку, поднялся на холм и увидел оттуда вдали место вчерашней катастрофы. Пожар, очевидно, все еще продолжался, над рельсами стоял дым.
В это время на дороге, пролегавшей недалеко, послышался стук колес, и тяжелая деревенская повозка с пожарной машиной прокатилась мимо мистера Тримма, поднимая целое облако пыли. Повинуясь неизвестному ему до тех пор инстинкту, мистер Тримм прыгнул в кусты и сидел там, затаив дыхание, пока повозка не проехала мимо.
Но как только она проехала, он сейчас же пожалел об этом. Ведь рано или поздно ему придется сдаться, так отчего же не этим крестьянам, а кому-нибудь другому?
Пока он стоял, раздумывая и не решаясь крикнуть им вслед, он увидел, как у одного из сидевших на повозке вырвался из рук большой лист бумаги. Это была газета. Как только повозка скрылась из виду, мистер Тримм завладел газетой. На первой странице жирным шрифтом было напечатано: «Двадцать погибших в железнодорожной катастрофе».
Прочитывая один столбец газеты за другим, он вдруг чуть не подпрыгнул от радости. Среди имен опознанных покойников находилось и его собственное имя. Он несколько раз перечитал поразившее его место. «Тело помощника шерифа Мейерса было найдено изуродованным под развалинами вагона, а рядом с ним — другое тело, обезображенное до неузнаваемости. По некоторым признакам оказалось, однако, возможным установить, что это тело Хоббарта Тримма, осужденного директора банка. Все тела доставлены в соседний город Уэстфильд и помещены в морг».
Далее следовали факты из жизни банкира Тримма, при чем упоминалось почти только то, что могло очернить его память.
IV. Мистер Тримм решает возродиться.
Мистер Тримм несколько раз перечел этот столбец, и прежняя энергия и решительность волнами приливала в его сердце. Он поднял газету и направился в лес, двигаясь обдуманно и осторожно. Голова его все время работала с привычным напряжением.
Он был свободен. За ним нет погони. Никто не станет искать его здесь в лесу и нарушать его покой. Ему надо спокойно выждать несколько дней, а потом постараться войти в тайные сношения с Уоллингом. Уоллинг все сделает за деньги. А деньги у Тримма были — четыре миллиона долларов, которые он сумел скрыть и сберечь, когда другие разорились.
Очутившись на воле, он переменит фамилию и будет называться, по матери, Дюваль. С помощью Уоллинга ему удастся бежать из Соединенных Штатов и поселиться в другой стране, где человек, имеющий четыре миллиона долларов, сможет жить по-царски. Он стал думать об Южной Америке или Южной Африке и об изящной небольшой яхте, плавающей среди одиноких островов Тихого океана. Все то, что закон отнял у него, вернется к нему обратно. Уоллинг разработает все подробности побега — он в этом деле мастер. С одной стороны — тюрьма с ее двенадцатью годами, вычеркнутыми из жизни; с другой — свобода, довольство, безопасность, даже власть. И в голове мистера Тримма проносились мысли о концессиях, предприятиях, привилегиях: глухие уголки мира — золотое дно для человека с головой. И между этим блестящим будущим мистера Тримма и его настоящим не было ничего, кроме…