Старик посмотрел на меня. Перемена, происшедшая в выражении его лица, была поразительна. Вместо пристального, пронизывающего взгляда и блестящих магнетизирующих глаз, на лице у него блуждала кроткая, просящая и заискивающая улыбка. Глаза его съузились до того, что их совсем почти не было заметно.
— Где две другие змеи? — спросил я его, показывая на его жилет.
— Две другие змеи, саиб? — спросил он с неподражаемым удивлением. — Бедный джаду имеет только пять змей, и все они находятся вот здесь, — и он быстрым движением приподнял крышки корзин и также быстро опустил их.
Все пять змей, вне всякого сомнения, находились на своих местах. Но это обстоятельство вовсе не отрицало существования двух других.
— Я говорю о тех, которые выползли из твоего жилета и уползли опять туда же. Где они? — сказал я.
— Из моего жилета, саиб? — спросил он, как бы с сомнением и самой невинной улыбкой на лице. — Здесь ничего нет, — и с этими словами он открыл свой жилет, потряс свои сорочки и крепко прижал их к груди.
Поднявшись на ноги, он отряхнул свою одежду и предложил мне обыскать его. Но это было излишним. Если змеи находились каким-то образом там раньше, то теперь их там не было.
— Ничего нет здесь, саиб, ничего, — повторял он, приводя в порядок свой костюм и опускаясь на прежнее место.
Потом он застегнул свой жилет, слегка ударил себя в грудь и посмотрел на меня с кроткой, просящей улыбкой.
— Здесь никогда не было змей, саиб, — сказал он.
— Там никогда не было змей? — воскликнул я, и в голосе моем на этот раз слышалось неподдельное изумление и недоверие.
— Здесь никогда не было змей, саиб, — уверял он меня.
Посмотрев на меня с невинной улыбкой на лице, он тихо засмеялся, как бы считая мое предположение немыслимым. Это было превосходно разыграно. Это же обстоятельство увеличило мои сомнения относительно виденного мной.
Я попросил его проделать этот трюк опять, но он наотрез отказался, утверждая, что совершенно не умеет этого делать и что никогда змеи не выползали из его жилета. Это, вероятно, было не больше, как фантазия саиба. И ничто не могло поколебать его. В то же время он предлагал мне с большой готовностью другие свои фокусы. Я вынул часы. Он уже задержал меня на 10 минут, а я должен был открыть заседание в суде…
— Я не могу дольше оставаться, — сказал я.
— Тогда я приду, когда вам будет угодно, — быстро сказал он.
В этот вечер я пригласил гостей на обед. Фокусы этого старика могли бы приятно заполнить время послеобеденного перерыва.
— Сегодня я даю большой обед, — сказал я старику, — и если ты придешь сюда в 9 часов вечера и покажешь моим гостям свои лучшие фокусы, я дам тебе бакшиш[30] и хорошую рекомендацию.
Старик наклонил голову в знак согласия.
Было значительно позже назначенного часа, когда мы кончили обед, а старый факир уже ожидал нас на веранде, где он расположился со своим имуществом. Заинтересовавшихся заклинателем змей оказалось восемь человек.
Усевшись на слабо освещенной веранде, пятеро из нас образовали как бы полукруг, трое же остальных были немного позади. Странные глаза факира сразу обратили на себя внимание моих гостей и сделались предметом разговора. Он устроил так, чтобы свет от маленькой туземной лампы, которая стояла на полу около него, падал прямо на его лицо, оставляя все остальное в тени. Что он стоял значительно выше посредственных факиров в Индии, доказали первые из его фокусов. Это были обычные номера, но так искусно проделанные и с таким совершенством, что вызвали восхищение.
Фокусы с манго, заключающиеся в том, что косточка манго сажается в цветочный горшок, и оттуда постепенно «вырастает» дерево, доходящее до 2-х футов высоты; с таинственным появлением из «ничего» пары голубей и кроликов и таким же их исчезновением; с игральными костями, покрытыми полдюжиной маленьких стаканов, перевернутых донышком вверх, — были одними из лучших. Они производились с тем сосредоточенным взглядом глаз, который так сильно поразил меня утром.
Окончание каждого фокуса вызывало на его лице опять ту же кроткую, детскую улыбку, которой он как бы извинялся в ответ на наши апплодисменты, что показал нам такие простые вещи.
Почти целый час забавлял он нас фокусами, прежде чем перешел к змеям. Он взял все пять корзин и поставил их полукругом перед собой. Одну за другой открывал он крышки, и одна за другой поднимались из них кобры, на фут высоты, смотря на факира в упор, так же, как они делали утром. С маленькой палкой в руке, делая ею мягкие движения взад и вперед, и с нежным свистом, исходящим из его стиснутых зубов, он, казалось, держал их в очаровании.