С тех пор осьминог не покидал подводного вулкана, несмотря на то, что обычно эти чудовища ищут самых глубоких мест океана. Склонные к суеверию моряки, несомненно, стали бы уверять, что осьминог остался близ галлеона лишь потому, что его привлекал вид золота. Вероятно, он, подобно пиле-рыбе, сообразил, что добычи здесь будет вволю. Осьминог — самое прожорливое существо в мире, и даже кроваво красным крабам не помог их толстый известковый панцырь. Один за другим они исчезали в ненасытной утробе чудовища.
Жители морских глубин не знают счета времени, и никто не сможет сказать, на каком году владычества осьминога, случилось извержение соседнего подводного вулкана, вызвавшее довольно сильное землетрясение, которое отметили сейсмографы значительным количеством баллов. Землетрясение вызвало образование на дне океана нового подводного горного хребта, изменило пути подводных течений (то-есть «климат» данной подводной местности) и натворило не мало бед.
Между тем на поверхности океана царил штиль, и никто не мог бы догадаться, что в бездонных глубинах его катастрофически гибнут мириады подводных обитателей. Маленький парусник неподвижно стоял недалеко от группы коралловых островков в ожидании ветра. На носу его сидели два человека — белый и негр. Первый был владелец парусника Фредди Нюлин, второй — его товарищ по скитаниям Генри Дэрк. Долго сидели они, погруженные в невеселые думы: за последние недели не удалось выловить даже приличного груза губок, не говоря уже о жемчужинах. Покуривая трубки, оба бесцельным взором смотрели на тихие воды океана.
Внезапно их глазам представилось необычайное зрелище. На поверхность стали всплывать мертвые рыбы разных видов и размеров и спутанные водоросли.
— Надо полагать, что на дне либо появились новые горы, либо столкнулись две горы и сплющились в одно целое, — сказал Фредди Нюлин.
Его внимание привлекла странная черная масса, подплывшая почти к самому паруснику. Это была рыба-лента длиною метра в три. У нее не было заметно ни малейшего признака костяка, и передвигалась она с невероятной быстротой.
— Будем надеяться, что этот переполох на дне океана принесет нам пользу, — добавил Фредди. — Я слышал, что при образовании новых подводных хребтов и рифов рыбакам нередко достается хорошая добыча.
— Не может быть, чтобы нам хотя бы один раз за три года не улыбнулось счастье, — сказал Генри Дэрк.
Товарищи встали и взялись за небольшую сеть, ежедневно снабжавшую их свежей пищей. Улов на этот раз был очень скудный: несколько небольших зеленоватых скумбрии. Но зато в сети оказалось одно забавное создание, какого никогда не видывал даже Генри Дэрк, уроженец этих мест.
Это была глубоководная камбала величиною с тарелку. Она преспокойно лежала среди отчаянно бившихся скумбрий и неподвижно глядела на людей, словно спрашивая их: «Что, собственно, вам от меня нужно? Уж не думаете ли вы, что я гожусь в пищу?»
Фредди знал, что глубоководную камбалу, упругую, как резина, можно назвать лакомой пищей лишь с очень большой натяжкой.
Дэрк хотел взять камбалу, но Фредди остановил его:
— Не стоит, Дэрк, зубы поломаешь. Будь поблизости какой-нибудь ученый, он бы нам отвалил на табачок за этот редкостный экземпляр. Такая камбала, насколько мне известно, редко попадается в сети.
Подняв забавную рыбку за хвост (если только можно назвать хвостом еле заметный выступ на теле камбалы), Фредди подошел к борту суденышка и, бросая ее в воду, крикнул:
— Ну, прощай, дружок! Сердечный привет всем устрицам и крабам!
Камбала быстро скрылась из вида, направляясь в глубину океана. Много чудесного и страшного случалось ей видеть на своем веку, но встреча с человеком превосходила все ее представления об ужасе. Будучи, однако, по натуре философом, рыбка неторопливо поплыла к затонувшему галлеону и, утолив голод (а это не трудно дается камбале, питающейся мелкими организмами, которыми изобилует дно океана), отправилась в путешествие вокруг суденышка, заглядывая выпуклыми глазами в каждую щелочку. К счастью для камбалы, хранитель золотого клада — осьминог — временно отлучился из своей резиденции.
Весь день продолжались колебания дна океана, и даже невозмутимый осьминог был несколько встревожен, несмотря на то, что в его организме нет ничего похожего на наши нервы. При виде бесконечного количества морских обитателей, стремящихся к верхним слоям воды подальше от взбудораженного дна, осьминог вдруг поддался непонятному влечению последовать за ними. Оттолкнувшись от верхушки подводного вулкана и выбрасывая сильные струи воды из сумки у основания щупальцев, он стал быстро подниматься.