— Давно пришел сюда шаман? — спросил врач, осмотрев приведенного больного оленя.
Понурившись и тяжело дыша, стоял красивый пегий бык. Из ноздрей его текла сукровица. Колени подгибались и дрожали. Красивые глаза с рыжими ресницами помутнели и слезились.
— Чудасия, — пробормотал врач, вытирая руки карболкой, и повторил вопрос: — Когда прибыл на стойбище Агин-шаман?
Выяснилось, что Агин провел здесь около десяти дней.
— Что ж, вылечил он хоть одного оленя?
— Плясал, пел, бубен бил, — показывали ламуты, как колдовал шаман над больными животными. — В лес уводил. К святой дерева вязал. Уходить велел всем. Утром приходил все. Здоровый олешка был. Кушать ему давал — кушает. Хорошо лечил Агин. Только хочет много, беда. Бедные будем, — жаловались туземцы.
Врач за опостылевшим походным обедом из «констервов» был озабочен. Вопросы сыпались со всех сторон, но он только гмыкал нерешительно. После обеда осмотрел других больных.
Кучка старшин сидела перед юртой Агина. Торговались через помощника. Агин уступил сильно — просил только двенадцать оленей и полный комплект хорошей одежды.
Ветеринар внимательно выслушал это сообщение Вивика.
— Так-так-так… — будто про себя сказал он. — Так сильно, говоришь, уступает? Угум…
Ложась спать и натянув под горло меховое одеяло, он сказал задумчиво.
— Ну вот чувствую я здесь какую-то махинацию, да и только. Понимаете вы — нет такой болезни! Не должно быть! И загадочнее всего то, что олени не заражают друг друга. Это совершенно очевидно.
— В чем же дело?
— А чорт его знает в чем, — буркнул врач. — В этих трущобах таких вещей иной раз насмотришься! Каменный век какой-то… Эти древние жрецы знают массу самых чудовищных фокусов.
— А вы думаете тут фокус?
— А как вы думаете, почему Агин вдруг пошел на уступки? — ответил вопросом на вопрос доктор. — Значит чует, хитрая стерва, что мы можем ему в чем-то помешать.
Разоблачение богов
На рассвете врач толкнул рослого Вивика, спавшего сидя на шкурах, и оба выползли, как ящерицы, из палатки, прячась в мокрых кустарниках.
Лагерь проснулся тоже рано. Туземцы оживленно шушукались — Агин прислал к старшинам помощника сказать, что он согласен, так и быть, взять только шесть оленей. Жаль ему людей. Потому что сегодня еще два оленя заболеют. Так ему сказал бубен.
— Два оленя сегодня заболеют? — переспросил через Вивика вернувшийся откуда-то врач. — А ну-ка, — возвысил он голос, — передай-ка этому сукину сыну, что он и бубен его врут. Не заболеют два оленя! А вот спина кой у кого заболит…
На сердитый и громкий голос врача выглянули из палатки все киношники. Набросив кухлянки, выползли на утреннею свежесть.
— Передай-ка своему шаману, — громко говорил врач, а Вивик бесстрастно переводил, — передай, что я вызываю его на состязание — кто скорее вылечит оленей — понял!
В глазах хитрого туземца мелькнула тревога. Но тонкие губы кривились в напряженно-наглой улыбке. Своего учителя он звать сюда отказался.
Испуганные ламуты ахнули хором, когда врач решительно подошел к яранге колдуна и громко крикнул:
— Эй, как тебя… Агин! Вылазь!
Входная пола яранга распахнулась, и пестрая, косматая, увешанная хвостами и колокольчиками фигура Агина появилась в отверстии.
Подняв бубен и глухо рокоча им, глядя в упор на врача, шаман мерно шел к нам. Вдруг — совершенно внезапно — он затрясся от бешенства, вытянул вперед когтистую руку и что-то хрипло каркнул ламутам.
Туземцы всколыхнулись и угрожающе заворчали, глядя на Вивика. Многие опустили руки на пояса, где рядом с трубкой, щипчиками для волос и огнивом, висели длинные ножи.
Рослый Вивик сдвинул брови и многозначительно положил руку на ложе винчестера.
— Говорит, я олешков порчу, — быстро шепнул он врачу.
Вдруг врач, быстро шагнув к толпе, схватил за шиворот помощника шамана и крикнул:
— Товарищи! Сюда!
Мы толпой подбежали к врачу.
— Доктор, — шепнул я ему тревожно. — Туземцы злятся… Смотрите…
— Обыщите его! — крикнул, отмахнувшись от предупреждения, врач. — Скорее! Председатель! Иди сюда! Ну!
Косясь на своих, нерешительно вышел давешний старый ламут. Тем временем силач Вивик ловко обхватил пронзительно заверещавшего шаманенка и завернул ему на голову полу парки.
— Возьми это, — приказал врач ламуту, показывая на увесистый мешок. — А вы кто-нибудь приведите мне больного оленя. Скорее. Н-ну!..
— Иаа! — свирепо завизжал Агин и грозно взмахнул бубном, требуя отпустить его помощника. Но было уже поздно.