Толпа, анархія Можетъ ли здравый логическій умъ надѣяться успѣшно руководить толпами, при помощи разумныхъ увѣщаній или уговоровъ, при возможности противорѣчія, хотя и безсмысленнаго, но которое можетъ показаться поверхностно разумѣющему народу болѣе пріятнымъ? Руководясь исключительно мелкими страстями, повѣріями, обычаями, традиціями и сентиментальными теоріями, — люди въ толпѣ и люди толпы поддаются партійному расколу, мѣшающему вся-кому соглашенію, даже на почвѣ вполнѣ разумнаго увѣщеванія. Всякое рѣшеніе толпы зависитъ отъ случайнаго или подстроеннаго большинства, которое, по невѣдѣнію политическихъ тайнъ, произноситъ абсурдное рѣшеніе, кладущее зародышь анархіи въ управленіи.
Политика и мораль. Политика не имѣетъ ничего общаго съ моралью. Правитель, руководящійся моралью, не политиченъ, а потому не проченъ на своемъ престолѣ. Кто хочетъ править, долженъ прибѣгать и къ хитрости, и къ лицемѣрію. Великія народныя качества — откровенность и честность — суть пороки въ политикѣ, потому что они свергаютъ съ престола лучше и вѣрнѣе сильнѣйшаго врага. Эти качества должны быть аттрибутами гоевскихъ царствъ, мы же отнюдь не должны руководствоваться ими.
Право сильнаго. Наше право — въ силѣ. Слово право есть отвлеченная и ничѣмъ не доказанная мысль. Слово это означаетъ: дай мнѣ то, чего я хочу, чтобы я тѣмъ самымъ получилъ доказательство, что я сильнѣе васъ.
Въ государствѣ съ плохой организаціей власти, ослабленіемъ законовъ и правителя, обезличенныхъ разложившимися отъ либерализма правами, я черпаю новое право — броситься по праву сильнаго и разнести всѣ существующіе порядки и установленія, наложить руки на законы, перестроить всѣ учрежденія, и сдѣлаться владыкою тѣхъ, кто предоставилъ намъ права своей силы, отказавшись отъ нихъ добровольно, либерально.
Непреоборимость масонско-еврейской власти. Наша власть, при современномъ шатаніи всѣхъ властей, будетъ непреоборимѣе всякой другой, потому что она будетъ незримой до тѣхъ поръ, пока не укрѣпится настолько, что ея уже никакая хитрость не подточитъ.
Цѣль оправдываетъ средства. Изъ временнаго зла, которое мы вынуждены теперь совершить, произойдетъ доброе, непоколебимое правленіе, которое возстановитъ правильный ходъ механизма народнаго бытія, нарушеннаго либерализмомъ. Результаты оправдываютъ средства. Обратимъ же вниманіе въ нашихъ планахъ не столько на доброе и нравственное, сколько на нужное и полезное.
Передъ нами планъ, въ которомъ стратегически изложена линія, отъ которой намъ отступать нельзя безъ риска, видѣть разрушеніе многовѣковыхъ работъ.
Толпа слѣпецъ. Чтобы выработать цѣлесообразныя дѣйствія, надо принять во вниманіе подлость, неустойчивость, непостоянство толпы, ея неспособность понимать и уважать условія собственной жизни, собственнаго благополучія. Надо понять, что мощь толпы слѣпая, неразумная, неразсуждающая, прислушивающаяся направо и налѣво. Слѣпой не можетъ водить слѣпыхъ безъ того, чтобы не довести ихъ до пропасти. Слѣдовательно, члены толпы, выскочки изъ народа, хотя бы и геніально умные, но въ политикѣ не разумѣющіе, не могутъ выступать въ качествѣ руководителей толпы безъ того, чтобы не погубить всей націи. Только съ дѣтства подготовляемое къ самодержавію лицо можетъ вѣдать слова, составляемыя политическими буквами.>
Партійные раздоры. Народъ, предоставленный самому себѣ, т. е. выскочкамъ изъ его среды, саморазрушается партійными раздорами, возбуждаемыми погоней за властью и почестями, происходящими отъ того безпорядками. Возможно ли народнымъ массамъ спокойно, безъ соревнованія, разсудить, управиться съ дѣлами страны, которыя не могутъ смѣшиваться съ личными интересами? Могутъ ли онѣ защищаться отъ внѣшнихъ враговъ? Это немыслимо, ибо планъ, разбитый на столько частей, сколько головъ въ толпѣ, теряетъ цѣльность, а потому становится непонятнымъ и неисполнимымъ.
Наиболѣе цѣлесообразный образъ правленія — самодержавіе. Только у самодержавнаго лица планы могутъ вырабатываться обширно ясными, въ порядкѣ, распредѣляющемъ все въ механизмѣ государственной машины, изъ чего надо заключить, что цѣлесообразное для пользы страны управленіе должно сосредоточиваться въ рукахъ одного отвѣтственнаго лица. Безъ абсолютнаго деспотизма не можетъ существовать цивилизація, проводимая не массами, а руководителями ихъ, кто бы онъ ни былъ. Толпа — варваръ, проявляющій свое варварство при всякомъ случаѣ. Какъ только толпа захватываетъ въ свои руки свободу, она вскорѣ превращаетъ ее въ анархію, которая сама по себѣ есть высшая степень варварства.