Спиртъ, классицизмъ, развратъ. Взгляните на наспиртованныхъ животныхъ, одурманенныхъ виномъ, право на безмѣрное употребленіе котораго дано вмѣстѣ со свободой. Не допускать же намъ и нашимъ дойти до того же. Народы гоевъ одурманены спиртными напитками, а молодежь ихъ одурѣла отъ классицизма и ранняго разврата, на который ее подбиваетъ наша агентура — гувернеры, лакеи, гувернантки въ богатыхъ домахъ и наши женщины въ мѣстахъ гоевскихъ увеселеній. Къ числу этихъ послѣднихъ можно причислить и, такъ называемыхъ, «дамъ изъ общества», добровольныхъ послѣдовательницъ ихъ по разврату и роскоши.
Принципъ и правила еврейско-масонскаго правительства. Нашъ пароль сила и лицемѣріе. Только сила побѣждаетъ въ дѣлахъ политическихъ, особенно если она скрыта въ талантахъ, необходимыхъ государственнымъ людямъ. Насиліе должно быть принципомъ, а хитрость и лицемѣріе — правиломъ для правительствъ, которыя не желаютъ сложить свою корону къ ногамъ агентовъ какой либо новой силы. Это зло есть единственное средство, добраться до цѣли — добра; поэтому мы не должны останавливаться передъ подкупомъ, обманомъ и предательствомъ, когда они должны послужить къ достиженію нашей цѣли. Въ политикѣ надо умѣть брать чужую собственность безъ колебаній, если ею мы добьемся покорности и власти.
Терроръ. Наше государство, шествуя путемъ мирнаго завоеванія всего міра, имѣетъ право замѣнить ужасы войны менѣе замѣтными и болѣе цѣлесообразными казнями, которыми надо поддерживать терроръ, располагающій къ слѣпому послушанію. Справедливая, но неумолимая строгость есть величайшій факторъ государственной силы. Не только ради выгоды, но и во имя долга, ради побѣды, намъ должно держаться программы насилія и лицемѣрія. Доктрина разсчета на столько же сильна, насколько и средства, ею употребляемыя. Поэтому, не столько самыми средствами, сколько доктриной строгости, мы восторжествуемъ и закрѣпостимъ всѣ правительства своему сверхъ-правительству. Достаточно, чтобы знали, что мы неумолимы, чтобы прекратилось ослушаніе.
Свобода, равенство, братство. Еще въ древнія времена мы, среди народовъ, крикнули слова: «свобода, равенство, братство», слова, столь много разъ повторенныя съ тѣхъ поръ безсознательными попугаями, отовсюду налетѣвшими на эти приманки, съ которыми они унесли благосостояніе міра, истинную свободу личности, прежде такъ огражденную отъ давленія толпы. Якобы умные, интеллигентные гои не разобрались въ отвлеченности произнесенныхъ словъ, не замѣтили противорѣчія ихъ значенія и соотвѣтствія ихъ между собой, не увидѣли, что въ природѣ нѣтъ равенства, не можетъ быть свободы, что сама природа установила неравенство умовъ, характеровъ и способностей, равно и подвластность ея законамъ, не разсудили, что толпа слѣпая, что выскочки, избранные изъ нея для управленія, въ отношеніи политики такіе же слѣпцы, какъ и она сама, что посвященный, хотя бы и дуракъ, можетъ править, а не посвященный, будь даже геній, ничего не пойметъ въ политикѣ. Все это гоями упущено было изъ виду. А между тѣмъ, на этомъ зиждилось династическое правленіе: отецъ передавалъ сыну знаніе хода политическихъ дѣлъ такъ, чтобы никто ничего не вѣдалъ, кромѣ членовъ династіи и не могъ выдать тайны управляемому ‘ народу. Со временемъ, смыслъ династической передачи истиннаго положенія дѣлъ политики былъ утраченъ, что послужило къ успѣху нашего дѣла.
Уничтоженіе привилегій гоевской аристократіи Во всѣхъ концахъ міра слова «свобода, равенство, братство» становили при посредствѣ нашихъ слѣпыхъ агентовъ цѣлые легіоны людей, которые съ восторгомъ несли наши знамена. Между тѣмъ, эти слова, были червяками, которые подтачивали благосостояніе гоевъ, уничтожая всюду миръ, спокойствіе, солидарность, разрушая всѣ основы ихъ государствъ. Вы увидите впослѣдствіи, что это послужило къ нашему торжеству: эго дало намъ возможность добиться козыря — уничтоженія привилегій, иначе говоря, самой сущности аристократіи гоевъ, которая была единственной противъ насъ защитой народовъ и странъ.
Новая аристократія. На развалинахъ природной и родовой аристократіи мы ставимъ во главѣ всего аристократію нашей денежной интеллигенціи. Цензъ этой новой аристократіи мы установили въ богатствѣ, отъ насъ зависимомъ и въ наукѣ, двигаемой нашими мудрецами.